— Не знаю, говорили ли тебе, но твою маму исцелили. Аурек дал ей Эликсир. С ней все будет в порядке.
Я не рассказала ей, что после этого перенес Лиф, радость на утомленном лице Эррин того стоила. А потом она снова помрачнела.
— Слава Дубу, конечно, — выдохнула она. — Но Сайлас…
— Сайлас с радостью сделал это для твоей мамы. Он бы и сам так сделал, ты это знаешь. А теперь я скажу Ние, что у нас появилась соседка по комнате, и ей нужно собрать свои вещи с пола.
Эррин снова просияла, и я невольно улыбнулась в ответ.
— А еще она храпит… — я замерла, услышав много шагов, разносящихся эхом, направляющихся к нам. — Что еще? — выдохнула я.
Стуан, Кирин, Ульрин и Хобб ворвались в купальни, заставив Эррин завизжать и нырнуть под воду.
— Как это понимать? — закричала я на них, они застыли, глядя на меня в полотенцах и потрясенные глаза Эррин, виднеющиеся из ванны.
— Это… это она, — Ульрин указал на Эррин. — Она опасна. Его величество рассказал, что Спящий принц может управлять ею, заставлять ее… напасть на тебя и на нас…
— Я же говорила оставить Его величество в покое?
А потом Мерек вошел, хромая, в комнату.
— Я сказал, что это маловероятно, но возможно, — возразил он, все тут же поклонились, он сузил глаза. — И я сказал, что мы подозреваем, что угроза миновала. Лучше бы я молчал.
Я повернулась к Эррин, она испуганно жевала губу.
— Это правда.
Я вздохнула.
— Выйдите все, — я указала на дверь за ними.
— Но, миледи…
— Это женские купальни, вам здесь места нет. Вышли. Я могу о себе позаботиться, вы это знаете.
Я думала, что они возразят, но они ушли. Я посмотрела на Мерека, его щеки были розовыми.
— И ты тоже, пожалуйста.
Он кивнул и обратился к Эррин:
— Я не хотел, чтобы так вышло. Прости, — он взглянул на меня и оставил нас, поправив за собой занавеску на входе. Я сняла полотенце с головы, бросила второе на пол и забралась обратно в воду.
— Все не так и плохо, — сказала она. — Это связано с куклами. И големами.
— Расскажи мне, — попросила я, расслабляясь в тепле.
И она рассказала.
Глава 18:
Запястья Эррин были некрепко связаны за ужином, Стуан настоял сесть рядом с ней, а Кирина усадил с другой стороны от меня. Они устроили спор насчет того, можно ли давать ей нож и вилку, но мой мрачный взгляд заставил их нервно отдать их ей. На ее месте я бы ударила одного из них ложкой и обвинила Аурека, но Эррин была умнее меня, она вяло ела гуся, движения были медленными и размеренными. Мне не нравилось, что ее связали, что она сбежала и снова оказалась в плену. Но она восприняла все бодро, и я не могла обижаться, раз не обижалась и она.
Мы с Эррин провели остаток дня, копируя рецепт Опус Магнума много раз, чтобы раздать копии Кирин, Ние, Хоуп и мне, а еще Эррин и Мереку. Другие копии спрятали в пещерах на всякий случай.
Как и ожидалось, Мерека окружили, стоило ему прибыть, все пытались сесть рядом с ним. Леди Шаста, или Имилла, как она просила ее теперь называть, втиснулась в толпу, чтобы оказаться рядом с ним, и постоянно смеялась, хотя Мерек не говорил ничего смешного. Ульрин, с которым она сидела до этого, сверлил ее взглядом, мрачно ужиная. Я улыбнулась его, он смерил меня взглядом, и я отвернулась к Кирину, который посвящал Нию в то, что она пропустила утром.
Когда я посмотрела на Мерека, рука Имиллы оказалась на его руке, она говорила, а он гонял еду по тарелки и слушал ее вполуха. Когда я смогла поймать его взгляд, он выдержал мой взгляд, а потом встал с кубком и пошел к двери, хромая. Имилла перевела взгляд с него на меня, опустила нож с громким звоном, остальные из его банды проводили его удрученным взглядом, их край стола притих.
Мерек кивнул мне идти за ним, и я кивнула, что пойду, но Хоуп задала мне вопрос и втянула меня в разговор насчет Восхода.
Я чувствовала, как он прошел за порог, он смотрел на меня, пока мы говорили. Я быстро взглянула на него, чтобы он понял, что я помню о нем, но все еще сидела и отвечала на вопросы. Когда разговор перешел к другой теме, я поняла, что могу уйти, и заметила, как он уходит от комнаты, отвернувшись. Я пожелала всем спокойной ночи и пошла за ним.
Мерек сидел чуть дальше по коридору на деревянной скамейке и потягивал свой напиток. Он поднял голову на звук моих шагов и похлопал по скамейке рядом с собой. Я села, задев коленом его ногу, а потом повернулась к нему и окинула его взглядом.
Его волосы начали отрастать, были длиной в половину дюйма, не было видно признаков кудрей, что должны были появиться, если он отрастит их. На челюсти была тень щетины, как и вокруг губ. Его щеки раньше были круглыми, но теперь его лицо было угловатым, скулы — острыми. Он все еще напоминал свою мать, но теперь я видела в его лице и его отца. Он выглядел как мужчина. Как король.