- Спроси у него. Спроси о куклах. Спроси, что он делал с ними, с ней. Со мной. Он сделал из нас кукол. Он приходил в мои сны по ночам и заставлял ее нападать на меня каждое полнолуние. Он назвал это шуткой. Три месяца он так делал. И все еще делает. Точно. Ты не видишь, что он – чудовище? Ты работаешь на чудовище.
- Я не могу… - сказал Лиф и бросился по комнате к двери.
Я шагнула к нему, вскинув руки, и он схватил меня за запястье, я вскрикнула, ощутив боль от его хватки. Он тут же отпустил меня и побледнел.
- Прости, - сказал он, потянувшись ко мне, но я отпрянула.
- Послушай меня, - прошипела я. – Он три месяца шептал в ее голове. Она уже горевала из-за папы, а потом пропал ты. И пока ты убивал в Лормере по его приказам, он был в ее голове, заставлял ее вести себя как зверь.
Лиф покачал головой, и я оскалилась, показывая надбитый зуб.
- Она сделала это, пока он управлял ею. Она напала на меня и бросила на пол. Наша мама, Лиф. Разве она так сделала бы? Спроси Сайласа. Он тебе расскажет. Он был там. Пока тебя не было, он был там и все видел.
Он смотрел на пол, и мне показалось на миг, что я достучалась до него. Но потом он поднял голову и посмотрел на дверь за мной.
- Я приду позже и отведу тебя на ужин, - тихо сказал он. – Постарайся надеть что-то подходящее.
- Это все, что у меня есть! – я распахнула дверь шкафа. – Ее летние платья – все, что у меня есть.
- Ты могла бы попросить теплую одежду, - сказал Лиф. – Я пришлю что-нибудь, - он развернулся и ушел.
Я слышала его шаги по лестнице, медленные, неспешные, и крикнула ему вслед:
- Почему тебе все равно?
Я захлопнула дверь, бросилась на кровать и кричала в затхлую подушку, пока не заболело горло, пока я не задрожала от холода или ужаса, я не знала точно. Я перекатилась на спину и смотрела на потолок, не переставая дрожать. Я укуталась в одеяла, но не могла согреться.
У него была я, мама, Сайлас и Лиф. Сайлас лишится всей крови из-за Эликсира. Меня он убьет, когда ему надоест игра. И Лифа, скорее всего, тоже убьет.
Глава 10:
Лиф сдержал слово. Когда я вернулась, проведя зря день в библиотеке – Мерек не пришел – я нашла на кровати сложенное платье. Окно было открыто, появилась вязанка бревен, и я подумала, что он принес это сам.
Платье было смятым, пахло затхло, его явно взяли из сундука. Когда я повесила его проветриваться, черные пятна плесени стало видно на кружевном воротнике и манжетах, слой пыли поднялся в воздух, заставив меня отпрянуть. Но платье было длиннее, чем платья Твайлы, а голубой бархат обещал больше тепла. Я примерила платье, и оно оказалось великовато, но все равно сидело лучше. Я надеялась, что запах будет отгонять от меня Аурека.
Лиф ничего не сказал об этом, когда пришел забрать меня. Он снова был в черном и тенью шел по коридорам с мрачным видом, повязка на глазу только усиливала облик. Он двигался решительно, потеря глаза не причиняла ему проблем.
- Чье это было платье? – спросила я, когда поняла, что общаться он не хочет. – Королевы?
Он ответил не сразу.
- Не знаю.
- Где ты его взял?
- В сундуке.
- Как мама?
- Отдыхает. Путь был долгим.
- Когда я смогу ее увидеть? – он не ответил, и я спросила снова. – Лиф, я хочу ее увидеть. Когда?
- Когда разрешит Его светлость.
Он спасся от моего ответа, мы завернули за угол к главному залу, и двери распахнулись, поддерживаемые големами, которых Аурек держал при себе как личную стражу.
Лиф поклонился, как только пересек порог, через миг я неохотно присела в реверансе. Но, подняв голову, я поняла, что он не смотрит на нас с Лифом. Он склонялся над бумагами, игнорируя еду на столе.
Лиф замешкался, пока Аурек не буркнул нам:
- Садитесь, - и мы, как послушные дети, тихо прошли к столу. Лиф сел справа от Аурека, я – через два места от него.
Аурек все еще не поднимал голову, он подвинул листок к Лифу, и тот начал его читать. Я вытянула шею, чтобы тоже прочитать, но Лиф нахмурился и закрыл документ от меня рукой, продолжив чтение.
Он резко вскинул голову.
- Было еще больше таких случаев, Ваша светлость?
Аурек кивнул, серебряные волосы ниспадали на стол, он все еще изучал бумагу.
- Шаргат. Солдаты навели порядок. При этом потеряли четверых.
- Там… Вы знаете причину? – спросил Лиф.
- Это все не случайно, - сказал Аурек, шурша бумагами. – Проблемы всегда были, и чем дольше они существуют, тем сложнее с ними справляться. Это значит, что нам нужно сильнее полагаться на солдат вне замка, где меня нет.
- Я разберусь с этим. И отправлю туда замену погибшим.
Аурек кивнул и поднял голову. Он прищурился, увидев меня, будто он только что понял, что я тоже была здесь.
- Что ты здесь делаешь?
- П-пришла ужинать.
- Я тебя звал? – спросил он, но звучало это не как вопрос.
- Я привел ее, Ваша светлость, - удивил меня Лиф. – Простите.
- В следующий раз спрашивай разрешения, - холодно сказал Аурек. – Я с радостью выделю тебе время для общения с сестрой, если она научится проявлять ко мне любовь.
- Да, Ваша светлость.
- Уходи, - сказал мне Аурек. – Еду тебе доставят.
Как только он договорил, големы открыли двери, синхронно вытянув руки. Я встала из-за стола, быстро присела в реверансе и выбежала из комнаты, поежившись, минуя големов, а в голове было полно мыслей. О чем они говорили? С чем разобрались солдаты? Что всегда было проблемой? Не Восход же? Что тогда?
Мне нужно было поговорить с Мереком, но ужин принес другой слуга, и я не могла рисковать, спрашивая о нем. Завтра. Я найду его завтра.
Шли часы, и я согрелась достаточно, чтобы уснуть, но дверь резко открылась и врезалась в стену. Аурек ворвался в комнату и направился ко мне.
Я едва успела сесть и вскрикнуть, когда он схватился за мое запястье и порезал мою левую ладонь, а потом отпустил запястье, чтобы вытащить симулякр из кармана. Я отодвинулась, и он в безмолвном предупреждении направил на меня нож, я тут же застыла. Он смотрел на меня, прижимая куклу к порезу.
- Подержи ее, - потребовал он, сложив мои пальцы на кукле. Он порезал свой большой палец, и мы смотрели, как из ранки появляется капля крови, красной, как и моя. Он забрал у меня куклу, размазал по глине свою кровь, смешивая с моей. Мы смотрели, как кровь впитывается, пока кукла не стала чистой, словно ничего и не произошло.
А потом он ушел без слов, закрыл за собой дверь. Я выбралась из кровати и оторвала полоску ткани от одного из платьев Твайлы, перевязала руку, медленно дыша, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Я посмотрела на руку, кровь пропитывала ткань, и я наложила еще одну повязку. Терпеть не могла, когда он так делал.
А потом в голове появилась новая мысль. Зачем он так делал?
Зачем он приходил и брал больше крови? Я провела пальцем по повязке и попыталась вспомнить все разы, когда он резал меня и прижимал к ранам глину. Часто. Обычно, когда я сильно ему досаждала. Я думала, что он просто жестокий, напоминает мне, что власть в его руках. Но если причина была не только в этом…
Я вспомнила, как давно, в военной комнате, один из его маленьких големов начал двигаться без его приказа. Он разбил его и сказал, что плохо, когда они начинают делать по-своему. Я не думала об этом раньше, то теперь понимала, что они делали то, что он не приказывал им делать.
Он говорил сегодня о своих големах? В Шаргате и другом месте. Те, кого он отправил по Лормере, начали действовать по своей воле? Я крутила в голове его разговор с Лифом и все больше верила в это. Чем дольше существовали его големы, тем больше действовали самостоятельно, особенно, если его там не было, чтобы отдавать им приказы. Я была в этом уверена.
Это могло означать и то, что, если он не будет добавлять кровь в мою куклу, то вскоре потеряет власть и надо мной.
Я легла на подушки, понимая, что не усну сегодня с роем мыслей в голове.
Следующим утром я получила записку от Аурека раньше, чем переоделась. Там говорилось, что на ужин меня не приглашают ни сегодня, ни завтра. И хотя звучало красиво, это означало, что развлечения со мной он отложил на потом. Для Аурека я оставалась игрушкой. Записка просто показывала, что он слишком занят для игр.