Он кивнул и ушел со встревоженным видом.
- Мужчины приходят раз в три дня? – спросила я у Кирина, он кивнул. – Давно вы покинули лес?
- Мы добирались оттуда два дня.
Значит, завтра они снова будут там. Я быстро просчитала и приняла решение.
- Идемте.
- Что мы делаем? – спросил Кирин.
- Мы идем в комнату стратегий, - сказала я. – Вам нужно узнать, что произойдет дальше, потому что вам следить за этим. Мне нужна моя броня.
Глава 23:
Через полчаса я стояла в кожаной броне перед половиной сотни встревоженных лиц. Кирин был рядом со мной, тоже в броне и с мечом и щитом.
- Аурек учит детей сражаться, - сразу сказала я, и комната тут же заполнилась паникой. Кирин ударил мечом по щиту, они притихли, и я смогла продолжать. – Как только я закончу, группы бойцов отправятся в лагеря, передадут дозорным информацию и увеличат их количество. Всех, кто держит их в плену, нужно убить, никакой пощады. Детей из пещеры привести сюда, в Монкхэме – южнее, в маленький лес. Тех, кто у Шаргата, увести глубже в лес, где был наш старый лагерь, а из Хаги – в лес у южных гор. Они останутся там, пока мы не победим.
Я вдохнула и продолжила:
- Как только лагеря очистят, начнутся восстания, чтобы выманить армию Аурека из замка. Как только это начнется, мы пойдем в Лортуну и пробьем себе путь в замок, где встретимся со Спящим принцем.
- Но ты сказала, что у нас есть два месяца, - сказала Имилла, сидящая рядом с Ульрином. – Едва прошел один.
- Знаю. Но мы не можем позволить детям оставаться в лагерях, если такое происходит. Если горожане услышат, что их детей так используют, они нападут на лагеря раньше, чем мы будем готовы, чем это случится во всей Лормере. А если так произойдет, мы упустим шанс напасть на него. Все должно быть одновременно и в каждом городе, и тогда власть будет у нас. Так что это произойдет завтра.
Тишина звенела в комнате, невероятный контраст с шумом и радостью прошлого собрания. После месяцев выжидания близился тот самый миг, и я ощущала в комнате страх, горький и твердый, как корка апельсина. Так было на пирах при Хелевисе.
- Если не хотите сражаться, я пойму, - заговорила я, не планируя этого, Кирин резко повернулся ко мне. – Я не могу просить вас умирать за меня. Так что если хотите уйти, скрыться, я вас останавливать не стану, - я огляделась, замечая, как много людей не смотрит мне в глаза, и упала духом, потому что это была вся моя сила. Я не была Хелевисой, не была Ауреком. Я хотела, чтобы они выбирали. – Кирин расскажет остальные указания, - я посмотрела на него, он кивнул. – Хобб, ты лучше знаешь, кто здесь умелый. Определите вместе наши команды сильных, разошлите ночью гонцов к другим воинам. А пока что всем лучше идти отдыхать. Поспите немного, если сможете.
Я больше ничего не сказала, оставила их, меня преследовала неподвижность в комнате. Я ожидала, что они начнут кричать, как только я выйду, но они молчали.
Я направилась сперва в оружейную, сняла броню, надетую только для эффекта, а потом пошла в лабораторию.
Горький запах трав вился в воздухе в коридоре, когда я приблизилась, и мне пришлось сморщить нос. Я постучала и открыла дверь.
Хоть запах был тошнотворным, Мерек и Эррин словно не замечали его. Они работали на разных концах стола, перед ними были одинаковые инструменты: огонь, склянки, бутылочки, флаконы и баночки порошков, бутылки с чистыми голубоватыми жидкостями. Оба управлялись со странной системой трубок и бутылочек и прочих частей, назвать которые я не могла.
Мерек поднял голову, когда я вошла, и от выражения его лица мое сердце чуть не остановилось. Он не улыбался, но выражение исказилось от радости. Он слабо улыбнулся мне и вернулся к работе, поглощенный ею, и я поняла, что впервые что-то отвлекло от меня его взгляд.
Я подошла к Эррин, и увидела, что она готовит серу и ртуть. Эту часть в Конклаве я пропустила.
- Почти готово, - сказала она. – Нужно только дождаться, пока закончится редукция мандрагоры.
Уголки ее рта были опущены.
- Что делает Мерек?
- Опус Магнум.
- Зачем?
- На всякий случай. Это была его идея. Мы готовили его в тайне, и если Сайлас захочет потом использовать его для помощи людям, он сможет это сделать. Я против, но, как и сказал Мерек, это его решение.
Я кивнула. Мысль была умной, я должна была придумать это.
- Я могу чем-то помочь?
- Если хочешь, - она прошла вдоль стола и заглянула в котелок на огне, сморщила нос и скривилась. – Думаю, уже скоро. Ты многое помнишь с прошлого раза?
Я посмотрела на Мерека, он сосредоточенно обрывал желтые лепестки с цветка в керамическую миску, а потом добавил шесть капель того, в чем я узнала из спирагический тоник.
- Эту часть я помню.
- В этот раз ты сможешь увидеть все, пока мы работаем. Мы начнем с ртути и серы. Сайлас поджигал их и собирал дым, но нам нужно вскипятить их и собрать пар.
- Хорошо, - сказала я, уже растерявшись.
Эррин, казалось, знает, что делает, она взяла два каменных блюдца, полные раскаленных камней и опустила щипцами в два котелка, полных воды. В один ушли красные камешки ртути, в другой – желтая сера. Она накрыла их крышками, откуда отходили трубки и соединялись с флаконами.
- Я сама их изобрела, - гордо сказала она, поймав мой взгляд. – Пар соберется, станет жидким и осядет в склянках.
- Это чудо, - сказала я, она рассмеялась.
- Спасибо, - сказала она. – Редукция мандрагоры закончилась. Можешь растолочь отвердевшую кору тиса в порошок? – она кивнула на ступку и пестик, я взяла их, подняла тяжелый пестик и принялась толочь.
Мы работали втроем следующий час. Мерек закончил Опус Магнум первым, ему не нужно было ничего отстаивать, и он принялся помогать, забрал у меня пестик, когда мои руки заболели. Эррин пристально следила, как на дне склянок собирается красная и желтая вода.
- Хорошо, - сказала она. – Я готова.
Странный гул словно наполнил комнату, едва слышный, но все равно громкий, он накрыл нас, словно мантией. Даже Стуан, замерший у двери, словно ощутил его и выпрямился.
- Молитесь своим богам, - сказала Эррин. И начала двигаться.
Она взяла белую миску и вылила одновременно красную и желтую жидкость. Миску она поставила на огонь и потянулась за остальными ингредиентами. Мандрагора, пшеница, цветы, тоник, ангельская вода. Все добавлялось точными движениями. Я взглянула на Мерека, он хищно смотрел, напрягшись, и я обрадовалась, что он может видеть это, делать, как всегда и хотел. Я взяла его за руку, он сжал мои пальцы, не сводя взгляда с алхимии.
Наконец, Эррин развернула кусочек бумаги, где были кристаллы. Сал Салис. Соль солей. Она посмотрела на нас, я задержала дыхание, и она высыпала их в смесь.
Я не знала, чего ждала, но ничего не произошло.
Мерек судорожно выдохнул, он тоже ждал, что что-то случится.
- Опус Магнум не меняется, пока не добавишь кровь, - сказала Эррин.
- Конечно, - сказала я и закатала рукав. – Мне нужно сесть?
Эррин замешкалась.
- Я должна кое-что тебе рассказать. То, что знают только алхимики.
Мерек, все еще сжимающий мою руку, шагнул ко мне ближе.
- Что? – спросил он.
Эррин смотрела мимо нас.
- Расскажи, - попросила я.
- Вы должны знать, что сила алхимии почти целиком содержится в крови алхимика, - сказала Эррин, я кивнула, потому что уже знала это. Так говорила мама. Эррин посмотрела на Мерека. – Кровь – активирующий ингредиент. Эликсир становится Эликсиром, когда Сайлас добавляет свою кровь. Иначе это просто Опус Магнум, базовое зелье. Так и с Опус Мортемом. Он ядовит, да. Он убьет любого смертного. Но для Аурека его опасным делает кровь Твайлы. Понимаете?
- Вроде бы, - сказал Мерек.
- Хорошо. Какова признанная в книгах цель алхимии?
- Превратить основные металлы в другие вещества, - сказал он. – Превратить свинец и железо в золото, используя Опус Магнум.