— Что за кусты? — спросила Костя близняшек.
— Просто — кусты, — ответила Самур.
— А как же вы их отличаете по названию от других кустов? — слегка нахмурилась девушка.
— А других нету. Это очень удобно! — пояснила Тамур.
Спустя время Костя убедилась, что эти кусты растут буквально везде. Как одуванчики на её родине.
Проезд близняшек через всё поселение, да ещё с незнакомкой, незамеченным не остался. Все жители бросили свои дела: сбор ягод и листьев, мелкий ремонт "колёс", починку дома, приготовление обеда, набор воды для своих нужд (в строго установленном объёме!), выбивание пыли из рубищ, разбор добытого мусора — и вышли к "Пескоройке".
— Близняшки вернулись! С солью!
— Гляди, какие на Тамур глазощиты!
— Это на Самур глазощиты, а на Тамур ничего!
— Тамур на педали жмёт.
— А кто сидит в кузове? Это что-то из соли?
— Наверное. Глянь, какая белая кожа!
— Это одежда такая?
— Она выгорела на солнце?
— Хочу такую шляпу!
— А я ногошины!
— А я горб!
— Это не горб, это сумка!
— Всё равно хочу!
— А она обменяет шляпу на моё маленькое зеркальце?
— Песок тебе! Я её свои глазощиты предложу, и она мне сразу шляпу даст!
Фразы были детские, но Костя видела сплошь взрослых людей, а некоторые из них были и вовсе стариками. Точнее, старухами — кажется, почти все жители были женщинами.
— Скажете, пожалуйста, когда появится старейшина? — на всякий случай уточнила Костя.
— А вот она, — Самур ткнула пальцем в какую-то бабульку, которая почти ничем не отличалась от остальных жительниц, только на ней была растрёпанная соломенная шляпа. — Её зовут Караган.
— Благодарю! — Костя ловко выпрыгнула из кузова, быстро отряхнула с себя пыль и песок и подошла к старейшине. — Приветствую вас, о почтенная Караган! Меня зовут Констанция, и я...
— Сало́м, — прервала её Караган. — Ты, наверное, много пьёшь воды? — Вопрос звучал наивно, но был задан неспроста: Костя была гораздо выше жителей Цветника, а также, пожалуй, толще и буквально "сочнее".
— Э-э-э... — растерялась Костя. — Это ведь не преступление? У меня на родине так можно было.
Лицо Караган, кажется, перестало хмуриться.
— Раз было можно, значит, можно. Ты откуда здесь? С какой объездки?
Костя быстро поразмыслила и сказала:
— Не из какой: я не из этих мест. Наш летательный модуль получил пробоину, и мне пришлось катапультироваться. Что стало с остальными, я не знаю.
Жительницы, похожие на стимпанковских человечков, дружно заохали.
Разумеется, это была ложь, но на неё без проблем можно было натянуть правду.
— Ну раз так, пока останься здесь.
И тут всех точно прорвало — Костю буквально завалили вопросами: что такое модуль, где он летел, страшно ли было падать и оказаться в пустоши без колёс, не ушиблась ли Костя, каково чувствовать себя в такой шляпе, не жалко ли ей своих чёрных глазощитов, отдала бы она кому-нибудь свою кофту и согласна ли она выменять свою шляпу на мутный кусок зеркала, которым ещё можно было царапать кожу, если станет скучно.
Костя же в свою очередь попыталась узнать, много ли людей живёт в Прикаспии и за его пределами, куда делась вода и почва, когда произошла катастрофа, есть ли у них правитель, на сколько лет им хватит воды и пищи, почему не видно детей и куда делись все мужчины.
Ни та ни другая сторона ничего не добились.
Эти женщины, очевидно, не осознавали, что, пока они хотят выменять шляпу на орудие для вскрытия вен, их маленькой ячейке грозит вымирание. А если все люди смотрят на вещи подобным образом, то вымирание грозит всему человечеству.
С самыми невесёлыми мыслями Костя последовала за старейшиной. Женщины, видя, что ничего интересного не будет, разошлись по делам.
Более подробный осмотр поселения грустные мысли не развеял, зато добавил весёлых и ещё немного грустных. Оказывается, в поселении было электричество: оно выработалась на ветряных станциях и ими заряжали аккумуляторы для "колёс". А в целом ситуация была странная. Женщины точно не были идиотками — Костя видела, как Самур и Тамур помогали чинить машину в мастерской, а одна из жительниц заменила провод с нарушенной изоляцией. Но при всём при этом — "дай шляпу!"