Дворецкий Энсли вызванивал “свободных пажей, чтобы летели сюда на всех парах” (10), потому что в Адъютантский зал продолжала прибывать родня. Восьмидесятилетняя королева Мария привела своего брата, графа Атлонского, с женой, принцессой Алисой, графиней Атлонской. “Рад, что все позади, – пробормотал граф. – Надеюсь, все благополучно, – ох, тяжкое это дело” (11). Поднявшись посмотреть на новорожденного, пожилая троица вернулась с королем, королевой и докторами пить шампанское. Сэр Джон Уир, один из официальных врачей королевской семьи, признался личному секретарю королевы Елизаветы майору Томасу Харви, что “еще никогда так не радовался при виде мужского достоинства” (12). Королева Елизавета “светилась от счастья”, а Георг VI “ликовал оттого, что все складывается отлично”. Королева Мария, восседая “в кресле с самой прямой спинкой, которую мы только смогли найти”, выпытывала “подробнейший отчет” у сэра Уильяма Гиллиатта. Филипп, как был, в кедах и спортивном костюме, поднялся с букетом из роз и гвоздик поцеловать только что отошедшую от анестезии жену.
Незадолго до полуночи младенца принесли в бальный зал, чтобы показать придворным. Томас Харви описывал его так: “Сверток, из которого высовывается лишь сморщенное личико, простая колыбелька с белым одеяльцем, а рядом няня Роу, гордо вытянувшаяся в почетном карауле <…> Бедолага, всего два с половиной часа от роду, и на него уже глазеет толпа незнакомых людей – правда, ласково и с любовью” (13). Благожелатели, узнавшие от полицейского о рождении наследника престола, все еще ликовали у ограды дворца, пока Ричард Колвилл и лейтенант Майкл Паркер, личный адъютант принца Филиппа, не убедили их разойтись.
Елизавета и Филипп назвали сына Чарльз Филипп Артур Георг. “Я не представляла, что даже в постельном режиме нет ни минуты свободной – постоянно что-то происходит! – писала Елизавета своей кузине леди Мэри Кембриджской через две недели после родов. – И все еще не верится, что у меня действительно ребенок!” (14) Особенно очаровывали молодую мать “длинные, изящные пальчики сына – совсем не похожие на мои и тем более на отцовские” (15), – как она описывала их в письме своей бывшей учительнице музыки Мейбл Лэндер. Принцесса кормила сына грудью почти два месяца, пока не слегла с корью – одной из немногих детских болезней, которыми ей из-за домашнего обучения не удалось переболеть в свое время, – и Чарльза пришлось на время забрать, чтобы не подхватил корь в таком нежном возрасте.
К заботе о сыне у Елизаветы с Филиппом добавлялись заботы о ремонте Кларенс-Хауса. Филипп руководил дизайном, указывая, как развешивать на стенах картины (эта привилегия останется за ним на всю семейную жизнь, и тешил свою любовь к передовым технологиям установкой звуковой системы в спальне. Елизавета вносила практические предложения. “Когда кто-то жаловался на запах краски в комнате, она говорила: “Поставьте тут ведро с сеном, запах уйдет” (16), – пишет биограф Сара Брэдфорд. Елизавета остро чувствовала потребность мужа утвердиться в своем статусе. “Филипп ужасно независим”, – писала она матери во время медового месяца, добавляя, что хочет дать ему почувствовать себя “хозяином в собственном доме” (17).
Они въехали в Кларенс-Хаус летом 1949 года, радуясь, что наконец будут вместе в своем жилище. У них были смежные спальни с дверью в общей стене, у Филиппа – строгая, с деревянными панелями, у Елизаветы – розово-голубая, с пологом, “ниспадающим с короны” (18) над двуспальной кроватью. “В Англии аристократам всегда полагались раздельные спальни, – объясняет их кузина леди Памела Маунтбеттен (впоследствии Хикс). – Никто не храпит над ухом и не брыкается во сне. А если захочется, можно иногда спать вместе. Приятно, когда есть выбор” (19).
У супругов имелся полный штат придворных: личный секретарь Елизаветы Джок Колвилл; ее фрейлины, в том числе леди Маргарет Эгертон (которая впоследствии станет женой Колвилла); личный адъютант Майкл Паркер – бесцеремонный австралиец, служивший вместе с Филиппом на флоте; генерал сэр Фредерик “Бой” Браунинг, гофмейстер (казначей); личный лакей Филиппа Джон Дин; камеристка Бобо Макдональд; несколько дворецких, лакеев, горничных, шоферов, телохранителей и повар с поварятами. Принц Чарльз в продолжение семейной традиции находился на попечении двух нянек-шотландок, строгой Хелен Лайтбоди и ласковой Мейбл Андерсон, в придачу к которым ему полагался собственный лакей, Джон Гибсон, прислуживавший за едой и ухаживающий за коляской – как шофер ухаживает за автомобилем.