- Тоуроп и Алекта, внуки князя Гайдена, наследники его, - торжественно провозгласил он, слегка севшим после долгой процедуры голосом.
Флориана, молча, наблюдала за этим священнодейстием. Ей было всего четыре года, когда крестили ее брата Дерека. Родного и единоутробного, но посмевшего поднять на нее руку. Словно забыв об их общих истоках. Конечно, память маленького ребенка не могла вместить все события этого обряда и чувства, овладевшие им тогда. Как можно в четыре года понять всю его значимость и необходимость. Малыши были надеждой Гайдена, его прямым продолжением, его отрадой. Флориана знала, что ни он, ни его дочь не будут воспитывать из них нечестивцев. В память о ее отце и верном служении своих предков королевской семье. Он будет воспитывать их в почете и уважении к королеве и всему, что связано с их страной, как и собственных детей.
После обряда все отправились в разукрашенных каретах в замок на праздничную трапезу. Здесь щедрой рукой хозяина были выставлены лучшие и редчайшие кушанья и напитки, как местные, так и иноземные. Стол чуть менее богато уставленный был выставлен во внутреннем дворике для челяди князя и воинов и слуг из свиты королевы, чтобы и они выпили за счастье и здоровье внуков Гайдена. Новокрещенные сразу по прибытии были отнесены заботливыми родителями в детскую комнату, но через какое-то время, оставив детей на служанку, присоединились к пирующим. Пожелания и похвалы не утихали до позднего вечера. В центре внимания были, конечно, родители и их малыши. Арона и муж веселились и смеялись как никогда, опьяненные счастьем, сменив этим вечером свою благородную степенность на разгульную веселость.
Флориане праздновала наравне с ними. Счастливая о того, что пропала та неуверенность и некая раболепность по отношению к ее венценосной особе. Слегка захмелевшая Флориана сияющими глазами посмотрела на Гайдена и его семью. Глуповатая ухмылка поселилась на ее лице, а в голову заполз ядовитый хмельной туман, стремясь отравить ей мысли, пока он еще имеет власть над ее сознанием.
Нан, сидевшая неподалеку от нее, ковырялась вилкой в содержимом тарелки. Взгляд был ее задумчив и мрачен, лицо нахмурено и невесело. Изумленная подобным состоянием фрейлины, Флориана подсела к ней поближе, поставив перед девушкой полный кубок приторного заморского напитка, заставляющего языки развязываться, а головы тяжелеть.
- Почему ты не празднуешь, не веселишься? А взгляд твой хмур? - спросила королева.
- Я вспомнила свою семью. Несчастливая у нее судьба, - вяло отозвалась фрейлина, бросила мимолетный взгляд на кубок, не притронувшись к нему, - Но я не хочу следовать ей. Я сама хочу строить свою жизнь, пускай мне многим придется пожертвовать ради этого. И выжечь часть души внутри себя. Но вам не стоит забивать голову ненужными подробностями жизни одной из своих служащих.
Нан резко прервала свои изливания, схватив кубок за тонкую изящную ножку, она залпом опрокинула в себя его содержимое. Флориане вдруг стало жалко девушку, которую она, как оказалось, совсем не знала. Появилось острое желание сказать ей доброе слово, что она вовсе не служащая, а нечто большее, утешить ее. Но не успела. Пока она собиралась с мыслями, Нан поспешно покинула обеденную залу.
Флориане стало грустно. Беды случаются не только у нее, но и другим людям они ведомы не понаслышке. Все они разные, но это не значит, что у кого-то все проще и легче, чем та ноша, что давит на ее собственные плечи. То, что она королева не делало ее в горе выше простых трудяг и работников. Но в ее случае речь шла не только о ее благородной персоне, но и о великом государстве, стоявшим за ее спиной. Падение королевы могло означать и падение самой Финеи. А это только добавило бы бед и горя простым людям, и трудягам, и работникам.
Флориана откровенно заскучала. Общаться ей было не с кем. Все присутствующие, либо, не желая вмешивать в свои разговоры правительницу от смущения, либо по иным причинам, давно разбились на группки или отправились танцевать. Флориана вертела в руках свой пустой бокал, не решаясь вновь наполнить его игристым вином, изредка кидая задумчивые взгляды на танцующие пары. Проведя за этим занятием некоторое время, она решила, что на этом, пожалуй, праздник для нее закончился, и пора отправляться спать. Но лишь только она сделала пару шагов от стола, как рядом возник Савьен. Церемонно склонившись, он протянул ей руку, приглашая на танец. Флориана слегка опешила и перевела взгляд с протянутой ладони на лицо мужчины, встретившись с его непроницаемым взглядом. На его губах застыла полуулыбка, но глаза были серьезны. Поколебавшись, Флориана все же решила принять предложение, и вложила свою невесомую изящную ручку в его ладонь. Савьен крепко, но не сильно сжал ее и повел девушку в ряды танцующих пар. К тому моменту, как они присоединились, веселые и стремительные ноты сменились мягкими и чарующими, заставляя пары теснее придвинуться друг к другу. Мужчина уверенно положил руку на талию девушки и, притянув ее к себе, закружил в медленном танце. Флориана, смущаясь то ли от ситуации в целом, то ли от выпитого вина, опустила голову со слегка наметившимся румянцем, не решаясь посмотреть в глаза партнеру. И лишь только музыка смолкла, она поспешно высвободилась из объятия и сделала шаг назад. Подняв, наконец, взгляд на Савьена, она натолкнулась на его задумчивый, как ей показалось, оценивающий взгляд. Но сообщить ему о том, что устала и желает отправиться в свою опочивальню, она не успела. Мужчина улыбнулся и, положив ее ладонь на свою руку, повел девушку к террасе. Брови Флорианы в едином порыве взметнулись вверх, но она ничего не сказала, решив узнать, что именно задумал юный барон. А в том, что это так сомнений уже не осталось. С террасы они спустились в затемненный сад, но Савьен не двинулся в вглубь, а подвел спутницу к скамье, что стояла скрытая от всех любопытных взглядов высокими кустами лишь в десятке шагов от льющих свет на поверхность земли окон. Флориана воспользовалась возможность, и, выскользнув из хватки мужчины, опустилась на конец скамьи. Савьен, благоразумно сел на другой. Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь общим весельем и музыкой из бального зала замка. Савьен смотрел на небольшой прудик, что сверкал расплавленным серебром в лунном свете. Он выглядел спокойным и расслабленным. Флориана мысленно вздохнула и решила, что, если молчание затянется, то она просто уйдет. Савьен словно, уловил ее мысли. Он сменил позу, развернувшись к спутнице, Флориана последовала его примеру. На губах барона появилась легкая улыбка.