Но это были лишь мысли короля Аугуст-Флара. На самом же деле все было не так, но наследный принц Алиора поклялся себе, что никто никогда не узнает об этом. Не увидит его слез и искаженного болью лица, прокушенных губ и синяков под глазами, не узнает о том, какой это был удар, не поймет, что это его слабое место отныне и навсегда. В тот день, когда Рийен готов был объявить девушку своей, когда она должна была стать его навеки, даря успокоение, а остальных заставив кусать локти и отчаянно завидовать, он потерял своего невинного ангела. Когда принц увидел изуродованное лицо и тело невесты, то понял, что не знает ее. Это не его красавица Жазмин, а неизвестная ему женщина, которая родилась с такими следами на коже. Это шутка, розыгрыш, очередная проверка отца, чтобы убедиться в истинности чувств своего наследника. Но лишь один взгляд в глаза цвета неба, что он любил больше всего, подсказали, что ошибки нет, нет розыгрыша и проверки. Это действительно то, что осталось от некогда прекрасной душой и телом девушки Жазмин, которая несколько дней назад должна была стать его горячее любимой супругой и будущей королевой Алиора. Когда Рийен появился в покоях невесты и бежал оттуда, увидев последствия болезни, это был последний раз, когда он видел ее, но отнюдь не последний раз, когда Жазмин видела Рийена. Она была не настолько безумна, чтобы забыть свою любовь к нему, также прекрасно понимая, что произошедшее во время церемонии далеко не случайность. Кто-то намерено превратил ее в отвратительно, усыпанное оспинами чудовище. И сделано это было лишь с одной целью - столкнуть ее с пьедестала, занять место подле наследника трона. И она затаила в своем сердце и расколовшейся надвое душе жажду мести, что с годами становилась все отчаяннее и лишь сильнее душила и жгла, заполняя в минуты буйств и в часы осознания. Она выжидала, когда объект ненависти покажет свое лицо, тогда можно будет продумать план по отмщению.
Такова была Никель, что давно списала в утиль бывшую соперницу, даже не подозревая, что вычеркнутая из жизни, она не забыла о ней. Безжалостно разделавшись с Жазмин, она стала фавориткой принца, не прилагая к этому особых усилий. Девушка очаровала его, подчинила, стремясь сделать послушной марионеткой, начиная строить свою империю. В ее планах завоевание наследного принца Рийена было лишь началом долгого пути.
'Не удивлюсь, если вся эта неспокойная обстановка дело рук неугомонной Никель', - подумала Амфира.
Закатные лучи солнца вызолотили крышу кареты, когда посольство въезжало в ворота замка в столице враждебного государства-соседа Алиора. Дорога заняла довольно мало времени, что было вдвойне удивительно. Даже, несмотря на флаги Финеи и официальный герб посольства, принятый на всех континентах, раньше их всегда останавливали на постах. Но в этот раз они промчались с ветерком мимо всех застав и стражников, лишь ветер от кареты развевал одежду и волосы провожавших их с неприязненным выражением в глазах алиорцев, заставлявших в неприятном томлении сжиматься сердца послов.
Не дав времени на отдых, как было положено в большинстве государств, их сразу же провели в тронный зал. Амфира, Кайл и трое охранников поспешно шагнули в растворенные позолоченные двери главного зала Алиора. Король Аугуст-Флар со всеми атрибутами власти уже восседал на троне, гордый и надменный Рийен смерил пришельцев откровенно злобным взглядом. По правую руку от него, облокотившись о малый трон наследника, в непринужденной позе стояла Никель, да два дюжих стражника - вот и все, кто встретил их в этот вечерний час.
Делегация во главе с Амфирой чинно поклонилась.
- Приветствуя вас, ваше величество, Аугуст-Флар от лица моей госпожи, королевы Флорианы Финейской, - начала речь старший посол, отдавая дань традициям и этикету.
Король лишь кивнул, принц демонстративно хмыкнул, а вот зеленые кошачьи глаза его фаворитки с нескрываемым интересом, не отрываясь, следили за послами. Амфира почувствовала пронизывающий взгляд сразу, как только пересекла порог тронного зала. Это не добавляло уверенности и спокойствия.
'Ведьма!' - полыхнуло в голове женщины.
Но, несмотря на острую неприязнь к принцу и его штатной девке, она продолжала учтиво улыбаться. Никто из присутствующих не мог обвинить старшего посла в обмане или притворстве. На лице застыла маска, выработанная годами, жизненно необходимая для ее профессии.