Почти законченный портрет покоился на большом мольберте в углу мастерской, заваленной холстами, банками с краской и старыми кистями.
„Ну, вам нравится?“ — спросил Кранах.
Иероним рассмотрел портрет под разными углами. „Он прекрасен, — сказал он наконец. — Вы можете вставить его в раму?“
„Конечно. Но это будет стоить дороже“.
„Это неважно. Закажите самую дорогую раму“.
В дверях Кранах неожиданно поднял руку. Затем он сказал: „Король Дании Кристиан II обедает у нас в следующее воскресенье. Может быть, вы и фрейлейн фон Бора присоединитесь к нам? Думаю, Его Величество будет рад с вами познакомиться“.
„Большое спасибо. Я обязательно приду. Мы придем вместе“, — ответил Иероним. Затем, повернувшись к Кати, он добавил: „Если вы, конечно, не возражаете“.
„Да, да. С удовольствием“, — ответила она.
Когда они стали подходить к Черному монастырю, Иероним замедлил шаг. Целый квартал они прошли в молчании. Потом Кати сказала: „Не могли бы вы рассказать мне о крестьянских войнах? Все это звучит ужасно, и доктор Лютер очень обеспокоен“.
„Это долгая история, Кати, нужно много времени, чтобы все объяснить подробно. Если вы не возражаете, мы можем зайти к Меланхтону и подкрепиться супом. Тогда я смогу рассказать вам эту историю. У нашего повара всегда что-нибудь приготовлено в это время“.
Сидя перед тарелкой супа за широким столом, Иероним сказал: „У крестьян много проблем. Самая большая трудность в том, что владельцы земли, которую обрабатывают крестьяне, обращались с ними, как со свиньями, из поколения в поколение. Хозяева повелевают ими как рабами и дают им столько зерна, сколько нужно, чтобы только не умереть от голода. Теперь, когда появились первые печатные станки и книг стало больше, крестьяне стали читать и обнаружили много нового, что вызвало их недовольство. Их требования некоторых благ привели к большим волнениям.
Чтобы отстоять свое дело, крестьяне придумали свой символ — они напялили крестьянский башмак на палку и везде таскают его за собой. Раньше или позже, но начнутся сражения и многие погибнут. К несчастью, доктора Лютера будут обвинять и с той и с другой стороны. Он соглашается с тем, что крестьяне должны жить лучше, но убеждения его прочно покоятся на 13-й главе Послания к римлянам“.
„Римлянам 13?“ — Кати не донесла до рта ложку.
„Да. В первом стихе Павел писал: „Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога существующие же власти от Бога установлены“.
Еще одна проблема связана с тем, что Лютер провозглашает свободу во Христе для всех. В Германии это новое учение, а все новое смущает людей. Когда недавно в употребление вошли вилки, один священник возражал против этого. Он говорил: „Если бы Бог хотел, чтобы мы ели вилками, Он бы сделал так, что вилки росли бы прямо из пальцев. Пальцы даны нам для того, чтобы ими есть, и я не собираюсь изменять это, даже если меня пошлют на костер!“
Кати и Иероним уже доедали суп, когда в комнату вошел Меланхтон. Подойдя ближе, его осветило пламя свечи. Кати согласилась с Лютером: он действительно выглядел так, как говорил доктор.
Иероним представил Меланхтона Кати.
„Хотите еще супа?“ — спросил ученый, усаживаясь.
Иероним поднял руки в знак отказа. „Нет. Спасибо, профессор. Но у нас есть для вас интересные новости“.
„Какие?“
„Фрейлейн фон Бора и я будем обедать с Его Величеством, королем Дании Кристианом II, в следующее воскресенье в доме величайшего художника Германии, Лукаса Кранаха!“
Меланхтон склонил голову набок и пожал плечами. „Вам повезло! У короля Кристиана сейчас много проблем. Его выслали из Дании после того, как он стал протестантом. Идея о том, что праведный верою жив будет, распространяется по всему миру. Доктор Лютер вдохновляет людей“.
Все трое задержались за столом до 9 вечера. Затем Меланхтон встал. „Я провожу вас в Черный монастырь, — сказал он. — В этом городе и так хватает сплетен“. Он зажег фонарь и пошел вперед.
Когда они подошли к Черному монастырю, Иероним повернулся к Кати и спросил: „Можно я буду называть вас Кати?“
„Да, конечно“, — сказала она, переполненная радостью от проявленного к ней внимания.
Катерине было трудно заснуть. Случилось столько всего невероятного! Она встретилась и гуляла с Иеронимом, богатым молодым человеком. Они вместе будут обедать у Лукаса Кранаха — человека, чьи работы пользовались спросом по всей Европе. Она ущипнула себя, чтобы убедиться, что все это не сон. Затем она запустила пальцы в волосы. Если бы они были длиннее! Но они все-таки росли. Если король Кристиан настоящий протестант, он все поймет. Он даже будет гордиться ее бегством из Нимбсхена!