У Кранаха в Виттенберге было четыре дома вместе с аптекой. Иногда Кати работала там, помогая покупателям выбирать лекарства, бумагу, воск и текущий альманах. Вскоре она поняла, что альманахи пользовались спросом, и действительно, большинство покупателей больше интересовалось диаграммами астрологов, чем указаниями из Рима. Астрологи управляли их жизнью, указывая, что сажать, когда собирать урожай, когда жениться. Известный хирург Ги де Шоляк написал в 1363 году: „Если кто-то ранен в шею, когда луна вошла в созвездие Тельца, это будет опасно“. Эта догма принималась почти всеми; как только человек страдал от ран, он сразу же консультировался с альманахом.
Пускание крови, которое делали цирюльники, считалось лекарством от всех болезней. И все же пациенты чувствовали себя лучше, если предварительно заглядывали в альманах и только потом подвергались этой процедуре. Альманах указывал лучшее и худшее время для этой операции.
Когда покупатели собирались в лавке, Кати слышала все больше и больше о крестьянской войне. Истории были малоутешительными. Как-то вечером крестьянин и его жена пришли за альманахом. „Люди из нашей деревни сожгли замок, — сказал согбенный мужчина в тяжелых башмаках. — На прошлой неделе хозяева решили отомстить. Они пришли в нашу деревню, убили всех мужчин, женщин и детей. Потом они подожгли наши дома. Мы с женой уцелели потому, что отправились навещать детей. Если эти убийства не прекратятся, Германия будет разрушена!“
Кати все ждала Иеронима, всегда надеясь и удивляясь, почему он не пишет. Но он так и не появился, и больше она не слышала о нем ничего, пока один студент из Нюрнберга не вернулся после каникул. „Я видел Иеронима“, — сказал он.
„Ох! Он что-нибудь сказал о письме доктора Лютера?“ — спросила с надеждой Кати.
„Да, он получил его. Но он сказал, что его родители не дали согласия на брак. Теперь он встречается с девушкой с юга“.
„Но он должен был дать мне знать! — с болью в голосе воскликнула Кати. — Как он может быть таким бессердечным?“
„Уж такими бывают люди. — Студент пожал плечами. — Мне говорили, что девушка с юга богата“.
Чувствуя, что в ее жизни вот-вот произойдет решительная перемена, Кати взбежала по ступенькам башни, чтобы поговорить с Мартином Лютером. Ее единственным желанием было определить волю Бога и пребывать в ней.
Лютер внимательно слушал, как она открывала свое сердце. Затем, взглянув на часы, он сказал: „Кати, я хотел сказать Катерина, Бог совершает Свою работу непостижимыми путями. Чем больше у нас опыт общения с Ним, тем больше мы понимаем, что это так. Пастор Бугенхаген проводит сегодня занятия вместо меня, поэтому я использую это время для того, чтобы рассказать тебе о самых темных днях моей жизни. Может быть, тебе это поможет.
После того как я прибил свои тезисы на дверь церкви, я с удивлением заметил, что тем самым поджег всю Европу. Папа Лев X был настолько шокирован, что не знал, как поступить. Даже такой праздный человек, как он, понимал, что, если я стану мучеником, это только повредит делу. Тертуллиан писал: „Кровь мучеников — это семя“, и Его Святейшество знал, что это высказывание истинно. Он решил, что лучше всего будет заставить меня раскаяться. Эта идея завладела им, и он просил меня приехать в Аугсбург и встретиться с кардиналом Каэтаном.
Должен сказать тебе, Катерина, я боялся отправиться в этот путь! Для меня это было то же самое, что спуститься в яму со львами. Я был почти уверен, что меня сожгут на костре. И все же после многих часов молитв я убедился в том, что Бог посылает меня в этот путь. Где-то глубоко внутри я был уверен, что Бог защитит меня. Тем не менее я попросил Фридриха Мудрого дать мне охранную грамоту от императора Максимилиана. Он сделал это для меня“.
„В чем она заключалась?“ — спросила Кати.
„Это было письмо, которое гарантировало мне, что меня не арестуют во время путешествия. Путь был трудным особенно потому, что я плохо себя чувствовал, страдая желудком. В конце концов я приехал и встретился с кардиналом Каэтаном. Это произошло 12 октября 1518 года.
Как положено всем священникам, я простерся на полу перед кардиналом. Он взял меня за руку и, подняв меня на ноги, твердым голосом сообщил мне о том, что мне необходимо покаяться.
Каэтан настаивал, что основная проблема заключалась в том, что в моих 95 тезисах я отвергал самую мысль о том, что существует банк достоинств, наполненный праведностью святых, из которого с помощью индульгенции, выданной папой, грешник мог черпать все необходимое и найти прощение в грехах.