Выйдя за дверь, она склонила голову и про себя попросила помощи у Господа.
Испытывая странное возбуждение, с бьющимся сердцем Кати спустилась в нижний этаж дома, прыгая через две ступеньки и направляясь в кабинет Амсдорфа. Затем, остановившись, чтобы перевести дыхание, она стала спускаться медленнее.
„Я давно ждал возможности поговорить с тобой“, — сказал Амсдорф, наклоняясь вперед из-за огромного стола.
„О чем?“ — Кати затаила дыхание.
„Все монахини, сбежавшие из Нимбсхена, уже устроились. Все, кроме тебя. Правильно?“
„Да, это так. Шенефельды уехали на прошлой неделе“.
„Ммм, ммм, — Амсдорф провел пальцами по щеке. — Ммм. А ты знаешь, что есть очень хороший человек, который влюблен в тебя?“
„Кто это?“ — синие глаза Кати зажглись. Она внимательно изучала собеседника.
„Доктор Глатц“.
„Доктор Глатц! О нет, только не он“, — выдохнула Кати.
„Он замечательный человек, фрейлейн фон Бора, — перебил ее Амсдорф. — Он бывший ректор Виттенбергского университета. А сейчас он исполняет обязанности пастора в Орламуенде“.
„Нет! Нет! Доктор Амсдорф, я никогда не выйду за него. Никогда! — Затем, нарушив наступившее молчание, она спросила: — Это доктор Лютер попросил вас предложить мне выйти замуж за доктора Глатца?“
Амсдорф улыбнулся. „Мы с ним очень часто обсуждали эту тему. Да, это он сделал такое предложение. Он собирался даже лично проводить церемонию!“
„Этой церемонии никогда не будет!“
„Почему нет?“
„Потому что я не люблю его. И, кроме того, я слышала, что он испытывает денежные затруднения“.
Амсдорф рассмеялся. Затем он облокотился подбородком на руки. Хитро подняв бровь, он спросил: „А есть в Виттенберге человек, за которого ты могла бы выйти замуж?“
„Да, их двое“, — ответила быстро Кати.
„Двое! А кто они?“ — его глаза удивленно округлились.
„Они оба выдающиеся люди“, — съязвила она.
„Кто они?“
„Вы и доктор Лютер!“
Амсдорф уронил руки на стол и расхохотался. Все еще качая головой, он воскликнул: „Кати фон Бора, ты горда, как павлин! Но ты все равно мне нравишься. Однако я соблюдаю Целибат, а доктор Лютер убедил меня в том, что никогда не женится“.
В своей комнате Кати задумалась, правильно ли она поступила. Она хотела открыть свое сердце фрау Кранах, но после недели размышлений отказалась от этой затеи. Потом обязанности и текущие события заставили ее позабыть об этом.
Астрологи предупреждали, что крестьянские восстания пройдут в 1524 году. Кати прочитала предсказания в старых альманахах и с тревогой ждала их осуществления. Теперь она молилась о том, чтобы был найден мирный путь и кровопролития прекратились.
Но кровопролития продолжались и с каждым днем усиливались.
В Святую пятницу три группы крестьян послали своих людей в Вайнсберг, городок недалеко от Найльбронна в юго-западной Германии. Уверенные в себе крестьяне послали делегацию для переговоров с графом Людвигом Хельфенштайном. Граф велел их казнить.
В то Пасхальное воскресенье разъяренные крестьяне проникли за городские стены и убили всех, кто оказывал сопротивление. На следующий день они захватили графа, его жену и шестнадцать рыцарей.
Далее, невзирая на то что графиня была дочерью последнего императора Священной Римской империи Максимилиана и, следовательно, тетей императора Карла V, крестьяне решили, что семнадцать мужчин пройдут сквозь строй.
Граф испугался: „Пощадите. Отпустите нас. Я дам вам все свое состояние“.
„Ты не пощадил нас, и сам не жди пощады!“ — ответил ему представитель крестьян. Тогда человек, несший на пике крестьянский башмак как символ восстания, кивнул остальным: „Станьте в два ряда“.
Испуганная графиня умоляла пощадить ее мужа, но ее слезы никого не тронули. Она потеряла сознание, но ее держали и заставляли смотреть на это ужасное зрелище. Осужденные проходили между двумя рядами, откуда постоянно на них сыпались удары копий и пик. Их истязатели высказывали свои жалобы:
„Ты бросил моего брата в темницу“. „Ты запрягал нас, как волов, в упряжку!“ „Ты отрубил руки моему отцу за то, что он убил кролика на твоих полях!“ „Твои лошади, собаки и охотники вытаптывали наши посевы!“[17]
Пощадили только графиню. Ее заточили в монастырь.
Эти события охлаждали пыл свободомыслящих людей по всей Германии. Сам Лютер был поражен. Нужно было что-то делать, чтобы остановить кровопролитие. Но что?
В апреле 1525 года Лютер поддерживал крестьян, восхваляя их за то, что они прислушивались к Писанию. Его трактат „Ermahnung zum Frieden“ („Указания мира“) был полон сильных слов: