„Он не согласится“.
„Тогда, фрау Лютер, молитесь. Стучите, просите, требуйте и настаивайте“.
В полном отчаянии, опасаясь за жизнь Мартина, Кати решилась на крайние меры. Она перелистала свой Новый Завет, закладками отметила ключевые отрывки, а потом исследовала весь свой гардероб в поисках черной одежды. Потом она облачилась в траур.
„Что с тобой случилось?“ — спросил Лютер из-за груды книг и бумаг, с удивлением уставившись на нее.
„Разве ты не видишь, что у меня траур?“ — спросила Кати, выдавливая из себя рыдания.
„А кто умер?“
„Очень важная персона“. Она высморкалась и вытерла глаза.
„Скажи мне, кто?“
„Бог!“
„Ты имеешь в виду Небесного Отца?“
„Да, — она кивнула. — Да, Бог умер. У-М-Е-Р!“
Лютер нахмурился. „Кто сказал тебе об этом?“
„Ты!“
„Когда?“
„Мне стало ясно это из-за того, как ты вел себя последние несколько недель. Именно поэтому я и решила, что Бог умер“.
„Ах, Кати“.
„Я также обнаружила много ошибок в твоем переводе Нового Завета“.
„Назови хоть одну!“ Тень ужаса пробежала по его лицу.
„Твой любимый отрывок в первой главе Послания к римлянам, который ты перевел как „праведный верою жив будет“, нужно перевести праведный верою жив будет, если будет трудиться и нести наказание“.
Лютер оторопел. „А что еще?“
„У тебя есть еще один любимый стих в восьмой главе этой же книги. Я слышала, как ты цитировал его тысячу раз. Ты говоришь: „Все содействует ко благу“. Это неправильно. Правильный перевод таков: „Мало что содействует ко благу“.
„На какой авторитет ты ссылаешься?“
„На авторитет замечательного человека, которого зовут Мартин Лютер!“
Лютер вскочил, его глаза сверкали. На губах появилась улыбка, и он протянул руки. „Ах, Кати, это была замечательная проповедь. Откуда у тебя появилась такая мысль?“
„От тебя. Ты сказал, что я всегда должна повторять молитву Господа перед тем, как проповедовать, именно этим я и занималась, пока ты был подавлен“.
Малыш Кати родился 9 ноября 1531 года. „А теперь я дам ему имя“, — заявила Кати. Ее голос был таким же твердым, как голос Лютера в Вормсе.
Лютер рассмеялся. „И как ты его назовешь?“
„Мартин!“
Пока маленький Мартин подрастал, его нянчили, и у него прорезались зубы, Лютер часто мерил шагами пол. „Одному Богу известно, когда император нападет на нас, — сказал он. — Карл V хороший стратег. Он просто выжидает подходящего момента“.
„Но разве Шмалькальдская Лига не подписала с ним пакт?“ — спросила Кати.
„Да, он был подписан в марте прошлого года. Но тем не менее… — Он покачал головой. — Я боюсь, что не всем нашим людям можно доверять!“
Вниманием императора полностью владели турки. Многие говорили, что последователи Сулеймана были воплощением сарацинов, которые захватили Иерусалим и отняли его у крестоносцев. Пока шпионы императора посылали ему известия о турках, шпионы Сулеймана слали ему сведения о европейцах. Даже у Лютера перехватывало дыхание.
Весьма напуганный, Карл V пошел на соглашение с лютеранами. Это соглашение, подписанное 2 августа 1532 года, известно как Нюрнбергский мир.
Будучи уверенным, что Сулейман нападет на Вену, Карл V окружил город войсками и оружием. Войска стекались из Испании, Италии, Нидерландов, Германии, и среди них было много лютеран. Историки утверждают, что эта армия была самой большой армией в Европе того времени.
Но такая неимоверная концентрация силы была направлена против воображаемой армии, которая не раз озадачивала историков на протяжении многих веков.
Уверенный в том, что Иисус подчиняется Магомету, горя желанием заменить европейские церкви мечетями, Сулейман собрал огромную армию, снабженную лучшими лошадьми. Ее большую часть составляли татары — самые умелые наездники в мире.
Затем Сулейман, на тюрбане которого сверкали драгоценные камни, устремился на север.
Сведения об успехах Сулеймана проникли в Вену. „Они уже сожгли несколько деревень к северу отсюда“, — сообщал посланник. Все это казалось непостижимым, поскольку никто еще не видел турецкой армии. Гораздо позже стало известно, что северные районы Вены опустошались татарами. Открылось и то, что настоящая армия Сулеймана осаждала маленький город Гюнс в шестидесяти милях к югу.
Как ни странно, Гюнс защищал гарнизон из семисот человек!
Армия Сулеймана задержалась у Гюнса на двадцать дней. Когда гарнизон сдался, Сулейман просто потребовал ключи от уже разрушенных ворот. Затем он удивил побежденных тем, что даровал им полную неприкосновенность.