Ей стало дурно от такой перспективы, и она вдруг испугалась при мысли о том, что ее ждет, когда она лишится утешительного присутствия матери.
— Нет. Матушка Лёве устроит, чтобы в Шлоссбурге к вам пришел священник, который вас не знает, — ответила герцогиня.
Несмотря на возмущение, Анна понимала, что ей крупно повезло.
— Мадам, я не знаю, как благодарить вас за доброту ко мне, которой я не заслуживаю и знаю это, — проговорила она сквозь слезы. — Простите меня, что я так опечалила вас. И я буду скучать. — Анна встала на колени и уткнула лицо в ладони, вздрагивая от рыданий всем телом.
На плечо ей легла чья-то мягкая рука. Девушка подняла мокрое лицо и увидела склонившуюся над собой мать.
— Я тоже буду скучать по вам, моя Анна, — сказала герцогиня более мягким голосом.
Анне стало ясно, что сдержанность матери была вызвана скорее печалью, чем неодобрением. Она, как обычно, скрывала эмоции. Сама Анна пока еще не овладела этим искусством. Раскинув руки, она обхватила мать за талию и воскликнула:
— Не бросайте меня! Пожалуйста, не прогоняйте. Лучше я умру, чем потеряю вашу любовь.
Мать отцепила от себя ее руки и держала их в своих:
— Никто не гонит вас, Анна. Я делаю то, что в ваших интересах, из любви к вам. А теперь идите в свою комнату, лягте в постель и притворитесь больной. А когда вы уедете, мы станем писать друг другу, и вы будете сообщать мне, как идут дела. Даю вам свое благословение, и да хранит вас Господь.
Шлоссбург Анна всегда любила. Она провела здесь бо́льшую часть детства. Изолированный на скалистом плато высоко над рекой Вуппер и окруженный густыми лесами прекрасный замок, в былые времена главная твердыня предков герцогини Марии, графов Берга, был также и любимой резиденцией герцога. Окрестности его славились богатыми дичью охотничьими угодьями, к тому же это было прекрасное место для проведения придворных праздников, которые так любил отец Анны. В прежние времена Шлоссбург, занимавший выгодное положение на местности и способный выдержать осаду, был крепостью. Теперь он представлял собой скопление похожих на мельницы для перца башенок и прелестных черно-белых деревянных домов, окружавших донжон. Отец ценил Шлоссбург за красоту и безопасность, которую замок давал семье, и еще за то, что это было гораздо более здоровое место для детей, чем Дюссельдорф с его городским воздухом.
Опираясь на руку матушки Лёве, — горничная, которую выбрала няня, ждала их, чтобы поприветствовать, внутри мощных арочных ворот Цвингертор, — Анна медленно шла по двору, понимая, что за ней сочувственно наблюдают двое рыцарей из ее эскорта. Очевидно, она весьма убедительно разыгрывала болезнь, и мужчины, без сомнения, думали, что их юная госпожа приехала сюда в отчаянной надежде продлить свою жизнь. К счастью, была зима, и тяжелая меховая накидка скрывала выступавший живот «страдалицы».
По великолепной парадной лестнице Анна поднималась с трудом, перешагивая со ступеньки на ступеньку. Наконец они достигли общих комнат на первом этаже и вступили в просторный Рыцарский зал с боковыми галереями. Издавна его использовали для торжественных государственных церемоний, которые устраивали герцоги Клеве, а до них — графы Берга. Двадцать лет назад здесь состоялась свадьба отца с матерью, а потом была помолвка Сибиллы с курфюрстом. Сегодня к приезду гостей в двух элегантных каминах во французском стиле разожгли огонь, но зал все равно не прогрелся, словно ему было необходимо присутствие толпы людей, чтобы напитаться их теплом. Свечи не горели, что придавало залу мрачности, и, проходя мимо каменных колонн, на которых покоился высокий потолок с деревянными балками, Анна дрожала от холода и ощущения покинутости.
За Рыцарским залом располагались просторные личные покои членов семьи герцога. Много дней провела Анна в комнате фрейлин матери, Kemenate, где жили женщины семьи, когда отец отсутствовал. Из всех окон открывались прекрасные виды на живописные окрестные пейзажи. Позади Kemenate находилась часовня, где герцогиня, проживая в резиденции, каждый день участвовала в литургии Часов[10], сама произносила слова службы, а дети стояли рядом с ней на коленях.
Слуги приготовили спальню для Анны. Стоявшая в углу печь, отделанная зеленой плиткой, была затоплена, перина взбита, гобелены с изображением цветов повешены на стены. Матушка Лёве приказала молоденькой горничной Герде распаковать сундуки Анны, и вскоре комнаты приобрели жилой вид, за исключением того, что люди, которые делали Шлоссбург настоящим домом, отсутствовали.
10