— Успокойтесь, Schwester, — сказал Вильгельм, вставая из-за стола и выдвигая для нее стул. — Решение пока не принято. На самом деле я думаю, что немного потяну время.
Она была изумлена.
— Зачем?
— Мне не нравится отношение англичан. Их посол обменивается с нами фехтовальными уколами. Курфюрст жалуется, что Генрих, видимо, не собирается напрямую просить вашей руки, скорее он намерен подтолкнуть нас к тому, чтобы мы сами вас ему предложили, чего не позволит моя гордость, так как разыгрывать из себя поклонника — это мужская роль. Его послы ведут себя так, будто замужество с королем — высочайшая честь, которой может удостоиться принцесса из дома Клеве. И мы должны рассматривать это как невероятное одолжение с его стороны.
— Тогда вы правы, что решили подождать, — прошипела Анна. — Никогда еще я не испытывала такого унижения!
Смерть отца на первой неделе февраля принесла всем облегчение, но, хотя ее давно ждали, сильно всех опечалила. Мать облачилась в глубокий траур и батистовый Stickelchen, похожий на монашеский вимпл, и удалилась в часовню молиться о душе супруга. Осиротевшие Анна и Эмили стояли на коленях рядом с ней и проливали обильные слезы.
Оставив женщин скорбеть в уединении, новый герцог Вильгельм V с горестным лицом, дрожа от озноба, сопроводил гроб с телом отца к месту упокоения в Клеве. Вернувшись домой, Вильгельм слег. Болезнь его была серьезной, и в течение нескольких недель над ним висела опасность отправиться вслед за герцогом Иоганном в могилу.
В случае смерти Вильгельма, сохрани его Господь, суверенной правительницей Клеве станет Сибилла. Будет ли она искать союза с Англией? Почти наверняка да, ведь ее супруг курфюрст был всей душой за это. Брат или сестра, судьба Анны от этого не изменится.
Ко всеобщему облегчению, Вильгельм медленно шел на поправку. К третьей неделе марта, худой и бледный, он уже мог сидеть в кресле и принимать посетителей. Из окна своей комнаты Анна увидела гонца в ливрее курфюрста, который галопом влетел во двор. Через час Вильгельм позвал ее в свою спальню и с ноткой ликования в голосе сообщил, что члены английской депутации расстроены медленным продвижением дела и король Генрих отправляет в Клеве специального посланника, дабы договориться о союзе. Англичане попросили курфюрста, чтобы тот убедил Вильгельма обдумать дело серьезно, ибо оно касается лично короля.
«А лично меня оно не касается?!» — про себя кипятилась Анна.
— Англичане в нетерпении! — продолжил Вильгельм. — Курфюрст пишет, что они неустанно твердят ему: положение протестантов заметно улучшится благодаря влиянию лютеранской королевы Англии; король Генрих так привязывается к своим супругам, что управлять им лучше всего через его жен.
— Но я не лютеранка! — возразила Анна. — Как они смеют предполагать такое!
— Они просто хотят ублажить курфюрста, Анна. Он уже обещал сделать все возможное для достижения этого союза и теперь уговаривает меня согласиться на брак. Он дал слово послать в Англию ваш портрет.
— Сперва он должен был посоветоваться с вами, — сказала Анна. — Он не имеет права действовать от имени Клеве.
— Schwester, — терпеливо проговорил Вильгельм, — он действует от моего имени. Ему пришлось, потому что я был болен. Но портрет не отправят, по крайней мере пока. Желая дать мне время все взвесить, курфюрст сказал послам, что его придворный художник мейстер Кранах заболел.
Как не порадоваться этой краткой отсрочке!
— Полагаю, о том, что я могу захотеть увидеть портрет короля, никто не подумал, — сказала Анна. — Так ли он красив, как о нем говорят? Никому не пришло в голову, что для меня это может иметь значение?
Вильгельм строго посмотрел на нее:
— Этого не требуется. Есть более важные мотивы, которые стоят на кону в этой игре с помолвкой. Вашим долгом будет любить своего супруга, и вы должны приложить к этому усилия, изучить его, чтобы знать, чем его порадовать.
— Разумеется, я надеюсь полюбить своего супруга! — воскликнула Анна. — Но есть огромная разница между любовью по обязанности, о которой вы говорите, и настоящей любовью, какая была между матерью и отцом и какую явно нашла Сибилла с курфюрстом. Обрести в браке именно ее я и рассчитываю.
— Тогда я буду молиться, чтобы вы ее обрели, Анна. И все же за браком с принцем стоит нечто большее. Королю Генриху уже рассказали о вашей красоте и добродетели. Сибилла и курфюрст восхваляли присущие вам совестливость, честность и серьезность.