— Каждый город стремится обставить ваш приезд с возможным великолепием, — радостно вещал посол. — Все подданные короля желают выразить свою радость по поводу того, что их королева воплощает в себе союз, который они считают весьма выгодным.
«Лишь бы мне оказаться достойной всего этого», — молилась про себя Анна.
После ужина доктор Уоттон извлек из кожаной сумы свиток и передал его Вильгельму:
— Это, ваша милость, копия королевской жалованной грамоты, которой леди Анне выделяется содержание.
Вильгельм просмотрел документ и показал его сестре. Это был длинный список поместий со странными английскими названиями.
— Мадам, по заключении брака все это становится вашим, — объяснил Уоттон. — Эти владения обеспечат вас доходами от арендной платы и налогов как королеву или, да не допустит этого Господь, как вдовствующую королеву в случае вашего вдовства. Если вы захотите совершить путешествие по Англии, то сможете использовать эти дома по своему усмотрению. Арендаторы ваших земель с радостью окажут вам гостеприимство.
Анна была потрясена.
— Их так много!
— Да. — Уоттон улыбнулся. — Они дают ежегодный доход, который составляет условленное в договоре содержание. Вам ничего не нужно делать. Ваши служащие, советники, управляющие и экономы будут вести все дела в отношении вашей собственности к вашей выгоде. Покойная королева Джейн получила такой же дар от короля. Это необходимо для вашей жизни в Англии в соответствии с условиями брачного контракта.
— Вы станете богатой женщиной, Анна, — сказал Вильгельм, в высшей степени удовлетворенный.
— Я понимаю, какая удача мне выпала, — ответила она.
— Теперь осталось только обвенчаться, — подытожил доктор Уоттон.
Все складывалось так удачно, что Анна, по всей видимости, могла оказаться в Англии к концу ноября.
В начале месяца доктор Уоттон попросил о встрече с ней. Вильгельм, разумеется, присутствовал, мать тоже. Посла распирало от желания поделиться новостями.
— Король приедет в Кентербери, чтобы встретить вас, ваша милость! — объявил он. — Его величество не в силах ждать дольше. Вы обвенчаетесь там, и оттуда король сам будет сопровождать вас в Лондон.
У Анны перехватило дыхание. Через несколько недель она увидит его — этого мужчину, образ которого преследовал ее и наяву, и во сне уже не один месяц.
— Его величество оказывает мне огромную честь.
— Вот именно! — отозвалась мать. — Я дам указания матушке Лёве, пусть проследит за тем, чтобы при въезде в Кентербери вы были одеты по-королевски.
— Восхитительно, восхитительно! — воскликнул доктор Уоттон.
— Где совершится обряд венчания? — спросил Вильгельм. — В соборе? Я слышал, это чудо света.
— Не могу сказать, ваша милость. Предыдущие браки его величества заключались в домашней обстановке.
— Мне все равно, где я вступлю в брак с королем, — сказала Анна. — Важно, что мы станем супругами и наши великие страны объединятся.
Доктор Уоттон с признательностью посмотрел на нее:
— Ваша милость, вы ухватили самую суть дела. Вам будет приятно услышать, что, пока мы здесь разговариваем, лорд главный адмирал Англии и многочисленная депутация лордов Тайного совета готовятся к отбытию в Кале. Они должны встретить там вашу милость и сопровождать при пересечении Английского канала.
— Я распорядился, чтобы мою сестру по пути туда эскортировали четыреста всадников, — сказал Вильгельм, не желая уступать англичанам.
Доктор Уоттон поклонился:
— Превосходно, сир. — Он снова повернулся к Анне. — В Дувре вашу милость встретят остальные лорды Совета и проводят в Кентербери, к королю, который отвезет вас в Лондон праздновать Рождество. Вам это понравится, мадам, потому что при дворе отмечают все двенадцать дней Юлетид, с пышными торжествами, которые в этом году в честь вашего брака будут ярче обычных. Король распорядился, чтобы ваш официальный въезд в Лондон состоялся в день наступления Нового года, а ваша коронация пройдет в Вестминстерском аббатстве на Сретение.
Все это звучало восхитительно и превосходило любые ожидания Анны. Встречали ли раньше какую-нибудь королеву с такой торжественностью?
Из Лондона прибыл курьер в красной ливрее, украшенной розой Тюдоров и забрызганной грязью от быстрой скачки. Гонца прислал сам король из дворца Хэмптон-Корт. Его величество жаждал узнать, когда ее милость отправится в путь.
— Немедленно, — ответил вестнику Вильгельм.