Не прошло и минуты, как «символ» с копьеносцами оказался в плотном кольце окружения. Первый бросок костей, на который возлагались все надежды Победоносного, вместо двух шестерок принес две единицы. А это означало не только проигрыш в игре, но и окончание жизни.
Предводитель рыцарства был слишком смелым для того, чтобы упасть на колени и взмолиться о пощаде, но одновременно и слишком прямолинейным для того, чтобы уметь блефовать.
Если кредхи решили взять живым ценного заложника, значит, либо сами додумались, в чем тут дело (что маловероятно), либо Мио пристально следил за развитием событий и держал ситуацию под контролем.
Времени на раздумья практически не оставалось, поэтому Ульрих не нашел ничего лучшего, как приставить острие своего меча к горлу заложника и прокричать: «Я УБЬЮ ЕГО! КЛЯНУСЬ СВЕТОМ ПЕЧАЛЬНОЙ ЗВЕЗДЫ, Я ПЕРЕРЕЖУ ЕМУ ГЛОТКУ!»
Кроме самого «символа» и бывшей дамы его сердца Аталии, подслеповатого звездочета и нескольких любителей-энтузиастов, про Печальную звезду никто ничего не знал.
Поэтому было в высшей степени неразумно использовать столь неизвестную звезду в такой судьбоносный момент. И если бы уровень доверия к клятвам измерялся степенью известности объекта, именем которого клянутся, то Печальная звезда в этом рейтинге занимала бы одну из последних позиций. А если говорить проще, то можно было клясться светом хоть миллионов печальных звезд – и все равно никто бы этому не поверил.
Разумеется, Мио не был настолько глуп, чтобы принять во внимание всю эту чушь со звездами. Но часом раньше карающий демон, вызванный Ульрихом, шесть раз подряд ударил по воротам, на которых находился человек, способный в одно мгновение уничтожить целое измерение. Если Победоносный так наплевательски относился к безопасности целого мира, когда лично ему ничто не угрожает, то…
Не оставалось ни малейших сомнений, что перед лицом смертельной опасности он претворит свою угрозу в жизнь.
Кредхи, подвластные воле своего господина, остановились…
– Убери этих тварей немедленно! – Голос, выдвигающий условия, прерывался от волнения.
Не нужно иметь частную практику и двадцатилетний психологический стаж, чтобы прийти к выводу – человек, приставивший меч к горлу заложника, взвинчен до такой степени, что не вполне отдает себе отчет в происходящем. А значит, в любой момент может перейти от угроз к действию, и тогда…
– Я знаю, что ты задумал какую-то гадость! – Голос Победоносного сорвался на визг. – Поэтому считаю до трех!..
– Думаешь, он не блефует? – отстраненно-спокойно спросил внутренний голос, как будто речь шла не о нашей жизни, а о бестолковой сцене какого-нибудь глупого боевика.
– РАЗ…
– Если вспомнить про демона с огромной колотушкой, то получается, что парень играет на полном серьезе.
– ДВА…
– Два сумасшедших парня выясняют, у кого слабее нервы, а наше несчастное тело выступает в роли…
– ТРИ…
Никаких «два с половиной», «два с четвертью», «два с хвостиком», «с натяжечкой», «с капелюшечкой», «с крохотуленькой» и т. д. не последовало. Только РАЗ, ДВА и ТРИ. Все по-военному четко, быстро и уверенно.
И что, пожалуй, самое главное, Ульрих Победоносный не блефовал. На счет «три» он действительно осуществил свою угрозу.
Сайко был чрезвычайно рад, что начальник полиции (вечно улыбающийся кровосос) не задержался в его апартаментах. Впрочем, радость продлилась недолго (от силы несколько минут) и быстро сошла на нет – с появлением в комнате очередного гостя.
– Опять… – удрученно вздохнул несчастный, успевший горько пожалеть, что ввязался в эту сомнительную авантюру с миллионами и вольерами для животных. – Я же все подписал, что еще нужно? – тоном смертельно уставшего человека спросил Сайко.
Посланец королевы Семи Палачей (а это был именно он) был все так же нематериален, как и прежде. А если выражаться более конкретно, он выглядел как призрак.
– Королева недовольна.
Это была не констатация факта, а скорее приговор. И не нужно было показывать семерых палачей и рассказывать о том, какие они кровожадные и жестокие, чтобы понять одну простую истину – Сайко влип. Серьезно и основательно влип, и теперь нужно приложить максимум усилий, чтобы как-то выпутаться из возникшей ситуации.
– Видите ли, уважаемый… Возникли определенные обстоятельства… – Слова звучали настолько жалко и неубедительно, что даже самому говорящему стало предельно ясно – это не тот довод, который может понравиться королеве или ее неуравновешенным палачам.
– Обстоятельства? – Призрак был искренне удивлен.
Еще ни разу за всю его долгую службу у королевы никто не ссылался на обстоятельства. Все или выполняли условия его госпожи – или же, ничего не тая, изливали душу внимательным слушателям. В роли которых выступали верные слуги ее сиятельного величества – палачи.
– Ну, понимаете ли… – Сайко никак не мог сформулировать мысль. – Понимаете… Я в общем-то и не виноват… Меня заставили.
– Заставили? – зловеще прошелестел призрак. – Кто посмел встать на пути у моей госпожи?
– Прости, но мне придется тебя сдать, – мысленно обратился Сайко к собачке. – Если я не предоставлю убедительных доказательств, то вместо этой бесплотной субстанции сюда явятся отвратительные мясники. И тогда меня уже точно разрежут на куски.
Файт понимал, что у смертного нет выхода, поэтому ответил:
– Расскажи призраку всю правду и не забудь упомянуть, что ты подписал контракт с Асванхом Пиринизоном. Больше чем уверен, одно только имя моего хозяина заставит глупое привидение убраться.
Сайко не был уверен, что упоминание какого-то имени сможет привести в священный трепет бесплотное существо, состоящее на службе у могущественной королевы, но спорить не стал.
«В конце-то концов, пусть сами разбираются между собой», – благоразумно решил он и ответил:
– Великий и несравненный…
– Асванх Пиринизон, – подсказал файт.
– …несравненный Асванх Пиринизон приставил ко мне своего верного слугу в образе собачки. – Чтобы не оставалось никаких сомнений, рука Сайко указала на дворнягу, сидящую неподалеку. – Лично мне совершенно все равно, кому отдать все права на возведение зоопарка, поэтому вы уж, пожалуйста, разберитесь между собой полюбовно, а я, извините, умываю руки.
– Ты утверждаешь, что эта жалкая собачонка заставила тебя подписать новый контракт?
– Нет, Вини здесь совершенно ни при чем. – После того как дворняга помогла Сайко провести Ласкового Жу, новоявленный миллионер проникся к ней симпатией. – Она меня не заставляла ничего подписывать, а просто осталась в качестве наблюдателя.
– Какого наблюдателя?
– Ну… Видите ли… Асванху Пиринизону показалось, что могут прийти какие-нибудь злые люди… Нет-нет, я не вас имею в виду. Вы же вообще призрак… Нет, просто какие-нибудь порочные, злые и непорядочные людишки, пытающиеся украсть или урвать то, что плохо лежит. И вот именно для этого… Ну… Асванх и оставил своего любимца.
Судя по всему, этот сумбурный монолог не внес ясности в картину, поэтому призрак уточнил:
– Какой-то идиот Пири… зон…
По телу собачки прошла нервная судорога. Файт будет обязан передать господину содержание разговора и не сможет пропустить неуважительную реплику насчет «идиота» и «Пири-зона». А так как хозяин всегда чрезвычайно болезненно реагировал на оскорбления, то… Призрака засунут в какое-нибудь тело, чтобы он смог почувствовать, что такое настоящая боль. Семерку палачей отдадут в руки коллег по цеху. А сама королева… Для нее, наверное, будет придумано что-нибудь особенное. Асванх был мастером на всякого рода придумки. Когда же речь заходила об оскорблении его драгоценной персоны, фантазия колдуна просто не знала границ.