– За что вы ненавидите Лену? – спросила Нери.
– Ненавижу? Много чести. Она мне противна. Она избалованная, капризная, лживая, наглая, всюду суёт свой нос, глупа как пробка, выглядит как рождественский индюк, одевается как ярмарочный клоун, норовит сделать гадость исподтишка тому, кто ей не нравится!
– А может, – заглянула прямо ей в глаза Нери, – всё дело в том, что доктор Хеллегран просто больше любит её, чем вас? – и тут же девочка выругала себя: нельзя провоцировать Келлар, ведь в её руках скоро будет судьба половины планеты Океанов! Но Келлар ответила вполне миролюбиво:
– Может быть и это тоже. Да и вообще, почему я обязана её любить?
– Конечно, – ответила Нери, и Келлар посмотрела на неё с недоумением. Она ожидала, что Нери бросится защищать Лену, доказывать, что "Лена не такая, её невозможно не обожать!", а девочка так легко согласилась. Всё равно, что разбежаться, чтобы вышибить дверь, и растянуться на полу, потому что дверь была не заперта.
– А ведь я всегда ставила рекорды по плаванию под водой! – вдруг сказала Келлар. – И плавать научилась раньше, чем ходить. А сколько раз меня из команды школы исключали – страшное дело! Я так далеко оставляла соперниц, что никто не верил, что я не принимаю допинговые препараты!
– Как все океаниды, – ответила Нери, чертя пальцем узоры на песке.
– Но я никогда не считала себя океанидкой. Я привыкла быть любящей море женщиной Земли, а теперь придётся менять привычки, – Келлар метнула в море камешек. – Не знаю, буду ли я скучать по Земле, но по этому острову – буду точно. Когда-то я любила приезжать сюда, чтобы искупаться, давно, ещё до того, как тут появилась ты. Мне было столько лет, сколько сейчас тебе. И Хеллегран со мной ездил. Нам нравилась здешняя тишина. Все удивлялись, как мы дружим. А я теперь и сама удивляюсь. Может, потому, что тогда он был другим.
– И вы тоже, – ответила Нери.
– Может быть, – Келлар поднялась, отряхнув брюки от песка, и стала отвязывать катер. – Мне кажется иногда, что это и не я вовсе была. Да, а за сестру и того чудака можешь не беспокоиться. Это не в моих правилах, использовать свой статус для сведения мелких счетов. А я от своих правил не отступаю, даже когда очень хочется!
Катер отошёл от берега и скоро исчез вдалеке, в направлении города.
17. КОРОЛЕВСКИЙ ШАТТЛ
Ричард Келлар остановил джип возле дюн и посмотрел на часы.
– Ещё пять минут, – сказал он. – Как правило, мои соотечественники не опаздывают.
Келлар молча кивнула и стала вытаскивать из багажника свои чемоданы.
– Феминистка, – улыбнулся отец. – Никогда не попросишь помочь! Помню, – он подошёл к ней и стал помогать вытащить вещи, – именно здесь приземлился наш корабль 42 года назад...
– А что было потом? – спросила Келлар. – Где остальные северяне?
– Сопровождающие сразу вернулись тем же кораблём, как только я и Дэррил устроились в земном городе. А что? – хитро подмигнул дочери Ричард. – Научный интерес?
– Это уже не моё дело, – пожала плечами Келлар. – Я ушла из УБРИ, передала свои дела Медж. А Джозеф вам надоедать не станет, ты ему не по зубам.
– Ты на него обижена? – спросил отец. – Злишься?
– Да, – призналась Келлар, – и главным образом за то, что мне даже не в чем его обвинить.
Над их головами всё осветили неоново-белые лучи и раздался приближающийся рокот, но Ричард и его дочь продолжали разговаривать, не обращая внимания на медленно снижающийся за их спинами шаттл.
– Он мне ничем не обязан, – продолжала Келлар. – Он не давал мне повода думать, будто у нас может быть что-то помимо совместной работы и дружбы. Он не совершил ничего плохого. Он спасал свою дочь. По законам примитивной логики, он чист. Мне не за что его осуждать, забавно, правда?
– Правда, – кивнул отец и обернулся к шаттлу, приземляющемуся между дюнами. – Да, точнее моих подданных только солнце!
Шаттл замер между двумя дюнами. Улеглась песчаная буря, поднятая его шасси. Открылся люк, спустился сверкающий серебром трап, и по нему стали спускаться люди, которые показались Келлар очень похожими на неё и её отца. Все они были рослыми, мускулистыми, с густыми чёрными прямыми волосами, гладкой смуглой кожей и серо-голубыми глазами. А одеты они были (тут Келлар снов ущипнула себя за руку) в белые свободные штаны и такие же куртки с капюшонами. Не хватало только эмблемы "УБРИ" на нагрудном кармашке.
– Ностальгия, – пояснил отец, заметив её взгляд. – В первые годы она меня одолевала, и я, чтобы хоть что-то напоминало о доме, скопировал для формы сотрудников УБРИ дорожный костюм Северных Океанидов.
– Ты и ОРКА создал по образцу своего города? – спросила Келлар.
– Давно догадалась?
– Недавно. После рассказов Кела.
Океаниды, а их было шестеро – трое мужчин и три женщины – подошли к ним, остановились в паре метров и почтительно поклонились.
– Ваше высочество принц! – воскликнул мужчина, в котором намётанный глаз Келлар сразу определил командира делегации. – Ваше высочество принцесса! Ваш шаттл подан!
– Я остаюсь на Земле, – ответил Ричард. – Думаю, что смогу ещё быть полезен и добиться успеха в этом мире. Меня увлекла земная правительственная деятельность, и радуют перспективы создания подводных городов по образцу наших домов. И я собираюсь биться за губернаторское кресло Австралии. А право наследования нашего трона я передаю своей дочери, принцессе Линде, – Он положил руку на плечо Келлар. – Ваша королева Линда Первая!
Под взглядами шести пар глаз привыкшая к выступлениям на конференциях и симпозиумах и лекциям в университете Келлар невольно смутилась и даже украдкой придирчиво окинула себя взглядом: хорошо ли она выглядит перед новыми подданными?
– Повинуемся вашей воле, принц, – ответил командир. – Рады приветствовать нашу новую королеву!
"Это не сон! – подумала Келлар, пока её чествовали, и Ричард отдавал распоряжения, а двое мужчин из состава встречающих носили её вещи в корабль. – Я – королева. Всё. Сейчас я поднимусь на борт, и уже завтра буду на Планете Океанов!" – Она осмотрелась вокруг, стараясь лучше запомнить Австралию с её красной землёй, белым от жары солнцем и листьями деревьев, повёрнутыми к солнцу не поверхностью, а ребром. Здесь она родилась, жила в городе, силуэт которого виднеется на фоне белого солнечного диска, и здесь остаётся её отец. И она знала, что никогда не забудет Землю...