— Не переживай, — успокаивала Таша, — с кем не бывает.
Я не удержалась от удивлённого взгляда: кто бы мог подумать, что она может быть доброй. Впрочем, она быстро поставила всё на свои места:
— Если сейчас снова не получится, то пойдём на крышу. Прыгнешь оттуда. Если не полетишь, ничего страшного, всего лишь ноги переломаешь… главное на голову не приземляйся — сжигать труп в такую погоду мне не охота.
Таша выглядела как человек, нет, как ведьма, которая вполне способна на подобное. Так что от страха у меня затряслись поджилки. Я закусила губу и вцепилась в метлу руками. Ну всё, веник, только попробуй не взлететь! Если выживу после прыжка с крыши, выкраду и отправлю это помело чистить туалеты на дачах!
Может, из-за моей решительности и страха, а может, угрозы помогли, но метла поднялась над землёй самостоятельно, мне не потребовалось других действий. Я с счастливым восторгом уставилась на довольную Ташу, понимая, что меня надули: ни на какую крышу она бы меня не повела. От этого стало ещё радостнее. Наставница подошла, одобрительно похлопала меня по плечу и заставила чуть наклониться вперед, чтобы упереться ногами в подножники.
— Вперёд! — воскликнула она.
И я полетела. Однажды я летела в самолёте, у самого иллюминатора, и это показалось мне захватывающим действом. Однако, лететь верхом на метле, хоть и обдуваемой ледяными ветрами, было невообразимо приятно. Я чувствовала такое мощное восхищение, поднимаясь всё выше и пролетая над верхушками елей, что глаза слезились не только от ветра. Вихри подгоняли меня, и я летела, чувствуя как за спиной растут прозрачные крылья. Свобода. Вот что я ощущала. Ты не сможешь почувствовать всю полноту воли, если стоишь на земле, если жестокие холодные, но прекрасные ветра не продувают тебя, забираясь в каждую частичку твоего тела, даруя ощущение единства с воздухом, а ты глядишь на землю, такую маленькую, красивую землю, где остались твои проблемы, откуда глядят на тебя огромные деревья, река и дом с тёмной крышей.
Я сильнее сжала метлу ногами, упираясь в подножники, и отпустила руки, раскинув их на манер крыльев и что есть мочи закричала, выражая свой восторг. Метла чуть снизилась, и я услышала заливистый смех Таши. Полёт был великолепен, но, как и всё великолепное, не вечен. Наставница была мною довольна. А я лишь войдя в школу поняла, как замёрзла.
— Тебе нужно выпить какао! Что может быть лучше, чем какао после первого полёта на метле? — улыбнулась Таша, подхватывая меня под руку.
В кабинете наставницы нас ждали две чашки с какао и зажженный камин. Памятуя о разнообразных чудесах, я не стала особенно ему удивляться, несмотря на то, что раньше никакого камина здесь не было. С ногами забравшись на кресло и укрывшись пледом, я отпила горячий напиток. Таша села на второе кресло и некоторое время мы молча пили и глядели на огонь, пока наставница вдруг не сказала:
— Ты ужасно похожа на свою мать. На свою настоящую мать.
Кружка с какао чуть не полетела на пол. Откуда она знает мою маму? Этот вопрос я и задала ей тихим растерянным голосом.
— Она училась здесь. Она была отличной ведьмой. Не особенно умной, но ужасно талантливой. Жаль, что умерла так рано, она могла бы стать великой ведьмой…
— Моя мама… она… она была ведьмой? — изумленно спросила я.
— А ты думала, твои силы взялись из ниоткуда? — хмыкнула Таша. — Да, твоя мать была ведьмой. Но она полюбила обычного человека, твоего отца, и ушла от нас. Жаль…
— Ушла?
— Да. Может, если бы она не сделала этого, то смогла бы изменить свою судьбу и не погибнуть… Но не будем о твоей матери! По идее, мне запрещено говорить с тобой об этом.
— Но почему?
— Она ушла. Предала сестринство, оставив нас. Вот почему.
— Она умерла…
— В автокотастрофе, — закончила Таша. — Это не совсем так. Её убили…
— Кто? — едва не плача спросила я, подавшись вперед.
— Королева Шабаша, — тихо сказала наставница, опустив взгляд в свою кружку. — Та, последняя… Она убила твою мать.
— Кто она? — я стиснула зубы, чтобы не заплакать.
— Какая разница? Её уже нет. Королева Шабаша тоже уже мертва. Она умерла после… И больше мы не будем говорить об этом! Если хоть один из наших кураторов вдруг услышит это… нам несдобровать!
— Но мы ведь говорим об этом сейчас! Я хочу знать правду!
— Мы говорим, потому что наши кураторы на задании, отлавливают беглую ведьму, и времени на слежку у них нет. Я понимаю твоё желание… но ты должна понимать, что за такие разговоры меня могут казнить… Признать предательницей… Ты хочешь, чтобы я умерла?