— Но в жилой комнате нельзя! — воскликнула Ева, бегло рассмотрев текст на листке.
— Ты с каких пор такой правильной стала? — удивилась Кира, вытаскивая чемоданчик с разнообразными баночками и коробочками. — Тебя что, Лора укусила? Ты теперь будешь складывать всё по стопочкам и сдавать подруг?
— Нет, конечно! Как тебя сдашь? Ты ж будешь потом в кошмарах являться, -хмыкнула Ева. — А что готовим?
— Готовим? То есть ты в деле? — ухмыльнулась Кира. — Тут моя домашка, а потом… ещё не придумала, но что-нибудь гадкое для моего куратора.
— Ты что?! — к Еве вернулся её напуганный вид. — Нельзя использовать магию против людей, тем более инквизиторов! Да и на них почти ничего не действует… А если они услышат???
— Расслабься, — махнула рукой Кира, — их мой отец сейчас муштрует. Это надолго. А зелье… да разве смогут они отследить? Нет.
Ева немного расслабилась и присела с краю, я последовала её примеру, а Кира тут же всучила мне чемоданчик, зачитывая с мятого листа ингредиенты. Мы справились быстро: я подавала, Ева помогала готовить, а Кира читала заклинания. Месиво получалось тёмно-зелёное и плохо пахнущее, но в итоге вышло прозрачная жидкость чуть уловимо пахнущая лавандой. Её Кира и слила во флакончик из тёмного стекла.
— Слушай, может не надо? — особо ни на что не надеясь спросила Ева. — Слышала, его мать была ведьмой…
— А как же! Моя мама её знала. Говорят, эта была самая красивая ведьма! Не удивительно, что тот инквизитор купился на неё… А этот… этот… похоже, унаследовал только её красоту, но не ум! Мерзкий… наглый… с-с…
— Дыши, — Ева усмехнулась, погладив Киру по плечу. — Алиса, не молчи, скажи ей, что это плохая идея.
Я пожала плечами. Откуда мне знать насколько это плохая идея? Мне вот вообще любопытно, подействует на него или нет. Ну, не убьют же нас за такую шалость? Каково же было моё удивление, когда я неожиданно почувствовала, как лоб защипало. Я чертыхнулась и зажмурилась, но похоже моими глазами успели воспользоваться — щепать прекратило. Сердце глухо бухало внутри, а ладони вспотели от волнения. И ведь даже не могу сказать, что нас спалили: вдруг их кураторы смотрят и слушают, а у них явно возникнут вопросы как я узнала о слежке.
— Ты чего? — удивилась Кира, внимательно глядя на меня.
— Убирай! Всё! Сейчас же! Инквизитор увидел! — зашипел Рейко, нервно махая хвостом.
Я наградила его удивлённым взглядом: девочки его слышали — это точно, а что, если услышали и инквизиторы?
— Расслабься, хозяйка, инквизиторы даже при большом желании и вашем высочайшем одобрении не способны услышать нас, — пояснил лис.
Кира и Ева без лишних вопросов собирали все следы деятельности, увы, они не успели вовремя. В комнату ввалились трое инквизиторов во главе с Мельхиором.
— И чем вы тут занимались? — подозрительно сощурился давний знакомый, ненавистник ведьм. Ну, хоть не Стас, и то ладно.
— Я. Я занималась, — с вызовом выступила вперед Кира. — И тебя, дегенерат, это не касается.
— Что??! Как ты меня назвала, тварь?
Нуар громко каркнул, спикировав на обидчика хозяйки и клюнув его. Инквизитор взревел, раскрасневшись от злобы, но его сдержал Мельхиор. Меня било мелкой дрожью, почему-то стало ужасно страшно. Нужно было сразу сказать Кире, чтобы она этого не делала. Дышать было ужасно сложно, я задыхалась, а перед собой видела только воду, холодную воду, которая, проникала в лёгкие. Под рукой почувствовала тёплую мягкую шерсть и сжала загривок Рейко, чувствуя, как наваждение исчезает.
— Она считает, если её отец наш патрон, то ей всё дозволено! — зло шептал инквизитор, имени которого я не знала.
— Но вообще-то, — вклинился Каспар, мотнув головой, чтобы откинуть прядь, — она права. Вас это не касается… Хотя, спасибо, Мельхиору, который всегда на страже и заметил такое явное нарушение устава школы, — парень выглядел спокойным и уверенным, полная противоположность его вчерашнего. — Однако, с этим разбираться предстоит мне. Кто знает, может ваши подопечные хотели сообщить, но моя их насильно удержала…
— Именно так, — согласилась Кира.
— Так что, разбирать этот случай предстоит мне, господа, — Каспар позволил себе ехидную улыбку. — До свидания! А вы, Кира Давидовна, пройдите со мной для составления протокола.
Моя соседка держалась достойно, более чем. Она вывела из этой истории нас с Евой, полностью подставив себя под удар. Кира заговорщики подмигнула нам с Евой. Последняя судорожно сжимала мой локоть, опасливо поглядывая на своего взбешённого куратора.
— Ахбор? Ты успокоился? — Мельхиор внимательно посмотрел на парня, когда Кира в сопровождении Каспара удалилась.
— Нет, но можешь меня отпустить, — инквизитор выдохнул, прикрыв глаза.
— Думаю, всё же стоит переговорить с нашими подопечными с глазу на глаз, — блондин снял очки, вытаскивая из кармана пиджака платок и протирая линзы.
Ахбор согласился и поманил Еву за собой. Мысленно я пожелала ей удачи — всё чем могла ей помочь. Бедняжка выглядела ужасно подавленной, как и я, собственно… Мельхиор разглядывал меня, будто видел впервые.
— Что случилось?
Я наградила инквизитора нарочито удивленным взглядом.
— Ты вдруг закрыла глаза.
— Что-то попало… ресница, наверное, — пробормотала я, избегая встречи взглядами.
Мельхиор подошел вплотную, жёстко ухватил за подбородок, поднимая мою голову, и заглянул в мои глаза. Он всё ещё был без очков и теперь я могла увидеть его тёмно-серые, словно тучи за окном, глаза. Инквизитор глядел без злобы и раздражения, только горький привкус подозрительности с кислым вкусом заинтересованности.
— Я слежу за тобой, ведьма. Твои глаза — мои глаза, твои уши — мои уши. Тебе не скрыться и не убежать. Даже не пытайся.
Мельхиор отпустил меня и резко развернувшись покинул комнату. Обессиленная, я опустилась на кровать, скрывая лицо в ладонях. Что происходит? Что мне делать? Я ничего не понимаю и не хочу жить в вечном страхе от того, что кто-то кроме меня смотрит через мои глаза. Вошла Ева, прикрывая дверь, она села рядом, приобнимая меня.
— Что будет с Кирой? — тихо спросила я.
— Не знаю… Но её отец — инквизитор, а мать — директриса. Думаю, всё будет хорошо.
До самого вечера мы пролежали с Евой на моей кровати, периодически переговариваясь о чём-то и заедая стресс оставшимися у меня шоколадками, тем самым опустошив все мои запасы. От произошедшего было не по себе, но вокруг Евы будто была такая аура… уютная. Мне было тепло, пахло мандаринами и елью, за окном кружил снег, и казалось, откроешь глаза и обнаружишь себя у камина в вязанном свитере, в руках кружка чая с корицей, а проблем нет как нет.
Заглянула Лора, разрушая мимолётное спокойствие. Она недовольно выговаривала о неразумности Киры, но я почти не слушала её, уткнувшись носом в апельсиновую шерсть Рейко. Не заметила, как заснула.
После пробуждения растерянно глядела в окно, где, на уже чистом небе, сияла луна. Кира спала в своей кровати, похоже, единственная, кто не стал слишком переживать о произошедшем. Однако, ей легче — она с детства всё осознавала, а меня кинули головой в омут, ожидая, что я поплыву. Ошиблись.
Уже утром Кира сообщит мне, что её наказание — месяц без использования магии, отказ в её присутствии на ближайшем празднике и усиленное наблюдение со стороны куратора…
Лоб щипало часто, будто и за мной установлена усиленная слежка. Мои глаза — мои враги, мои уши — мои враги. И только зудящий лоб — мой друг, как, возможно, и тот, кто подарил мне этот индикатор. Бальтазар, как же с тобой связаться?..