***
Шум и крики я услышала ещё издали. Мельхиор придержал меня за руку, когда я дёрнулась вперед, чтобы завернуть туда, где находится моя комната. Куратор наказал мне ждать его, но выполнить этот приказ я не смогла, услышав грубый голос Стаса и крик Евы, а за ним сквозь меня прошла неведомая сила, заставившая меня покачнуться.
— Ева! — воскликнула я, выбегая из-за поворота.
Мельхиор что-то крикнул, но я глядела только на Еву. Глаза её, которые только что светились, постепенно угасали, она смотрела прямо на меня, ослаблено падая на пол.
— Ева, — тихо прошептала я, подбегая к ней и опускаясь рядом. — Ева, всё будет хорошо.
Мельхиор оттолкнул Стаса, держащего в руках длинный нож в крови. К нему подбежали ещё двое инквизиторов, готовые в случае чего удержать коллегу или ведьму. Спешно приближался Каспар. А рядом с Евой уже стояла Минерва, её сова. Она обеспокоенно тыкалась клювом ей в лоб. Я придерживала голову Евы, наклонившись к ней.
Мои глаза защипало и из них полились горькие слёзы. Ева пыталась сделать вздох, но изо рта её полилась кровь, и с каждым новым вздохом, кровь заполняла рот, она текла дальше, пачкая её волосы, капая на сорочку, и Ева не могла даже вдохнуть, захлёбываясь своей же кровью.
— Кира! — я подняла голову на застывшую рядом девушку. — Помоги! Ты же знаешь какое-нибудь заклинание? Помоги же!
Меня било дрожью, я сжимала Еву в руках и умоляюще глядела на Киру, по щекам которой катились слёзы.
— Ева, — я смяла её волосы, ставшие алыми и спутанными, — Ева, всё будет хорошо, Ева, очнись. Ну, Ева!
Сова испуганно ухнула, сверкнув глазами, и вспыхнула ярким пламенем, осветив коридор. Глаза Евы остекленели и глядели прямо перед собой, она уже не пыталась вдохнуть.
Слёзы застилали глаза, я уже ничего не видела. Чьи-то руки, сжали мои плечи, поднимая меня и оттаскивая от подруги. Я взвыла, меня трясло, а сердце внутри разрывалось. Ноги меня не держали и я повалилась на Мельхиора, которого узнала по голосу. Он что-то успокаивающе шептал.
— Так ей и надо! — рявкнул Стас, чей голос я могла бы узнать из миллиона.
— Заткнись, мразь! Я убью тебя! — кричала сквозь слёзы Кира и ожесточено билась в руках Каспара. — Ты сдохнешь, ублюдок!
Но Стас плевать хотел на угрозы Киры, он пристально смотрел мне в глаза. И внутри зарождалось какое-то новое для меня чувство, заставляющее бояться саму себя. Ещё немного и что-то случиться, что-то плохое. Я зажмурилась и кинулась прочь от туда.
Бежала я не долго, остановившись посреди какого-то коридора и истерично начала вытирать руки об футболку. Меня затрясло от ужаса, когда я увидела кровь уже на футболке и, взвыв, трясущимися руками я пыталась её стянуть, но вместо этого только ещё больше заляпала и разодрала.
— Тише, тише, — меня удержал Мельхиор.
— Сними это с меня, сними, — задыхалась я, оттягивая футболку.
Инквизитор окончательно разорвал её и обтёр получившейся тряпкой мои руки, избавив их от липкой уже холодной крови. Мельхиор стянул пиджак, завернув в него меня, и притянул к себе, позволяя выплакаться.
Мы сели на подоконник, который с честью выдержал такое испытание. Куратор молчал. Меня била самая настоящая истерика, голова была пуста, только эмоции, захлестнувшие меня, заставляли рыдать, давиться слезами.
— Он её убил! — всхлипнула я.
— Это была защита. Она применила магию, — ответил Мельхиор.
— Это предлог, не причина…
— Слушай, Алиса, Стас не причинит тебе вреда. Я смогу тебя защитить.
Я промолчала, шмыгая носом. Говорить не хотелось, вспоминать Стаса тем более, а из-за смерти Евы я чувствовала ужасное опустошение. Слёзы закончились и я просто прижалась лбом к груди Мельхиора, глядя в никуда. Эмоции закончились, как и слёзы, только опухшие глаза остались и ужасно болящая голова.
Мельхиор осторожно провёл по моей голове рукой, и я почувствовала невесомый поцелуй на макушке. Удивлённая, я подняла голову, и инквизитор тут же впился в мои губы поцелуем. Меня так возмутил этот факт, что я влепила ему пощёчину такой силы, на которую только была способна.
— Извини, — пробормотал он. — Я не хотел… то есть хотел… Алиса!
Я оттолкнула его и снова побежала, теперь внутри клокотала злость. Какого чёрта? Что за время он выбрал? Ненавижу его! Ненавижу инквизиторов! И Стаса! Ноги несли меня вперёд, к тёмной опечатанной двери. Внутри кабинета был беспорядок и темнота. Это был кабинет Таши. Он никогда не отличался особым порядком, но сейчас выглядел ещё плачевнее. Бумаги были разбросаны, на полу валялся череп какого-то животного и пустая бутылка.
Таша. Ева. Мама. Кто следующий? Я опустилась на пол, нащупывая подпол, который, конечно, оказался пуст. Не знаю, почему, но мне хотелось что-то забрать отсюда с собой на память. От мамы мне достались волосы, от Евы камень, хотелось забрать что-то Ташино. Тогда на глаза мне попалась метла, на которой я училась летать, метла моей наставницы. Схватив её, я вышла, не зная, что делать дальше. Возвращаться не хотелось.
— Алиса, — хрипло позвал Давид.
Я вздрогнула, испуганно прижимая к себе метлу и глядя на инквизитора. Мужчина опирался на свою трость с птичьей головой и глядел на меня синими внимательными глазами.
— Думаю, этот секрет может остаться между нами. А сейчас идём, тебя ждёт Эдита.
Мои движения были деревянными, я шагала за Давидом Адамовичем, как старая кукла с плохо подвижными конечностями. Он привёл меня в комнату, где сидела директриса, обнимая спящую дочь.
— Это длинная ночь уже подходит к концу, Алиса. Иди сюда, — Эдита протянула мне руку, ничего не сказав про метлу, которую я приставила к стене.
Директриса обняла меня, как только я опустилась на кровать. Я сразу ощутила запах ментола и внутри вдруг всё успокоилось, затихло, ни печали, ни злобы, только очень тяжёлые веки.