— Если бы я могла остаться в Бакстоне, — говорила она Сетон, — то снова почувствовала бы себя молодой.
Однажды граф пришел в ее апартаменты в Нижнем Бакстоне в возбужденном состоянии.
— Ваше величество, у нас в Бакстоне выдающийся гость, и я уверен, что он здесь только потому, что Вы, ваше величество, приехали сюда принимать ванны.
— Кто? — спросила она.
— Сам лорд Берли.
— Лорд Берли! Значит, он приехал по приказу королевы. Я надеюсь, не для того, чтобы шпионить за нами.
— Вы думаете, что такое возможно?
— Я не вижу другой причины.
Бедный Шрусбери! Он чувствовал себя свободнее в отсутствие Бесс, но без нее он растерялся. Мария представила, насколько иначе Бесс восприняла бы известие о появлении Берли. Ее подогревала бы мысль о конфликте, тогда как бедный Шрусбери чувствовал, что на его плечи ложится еще одна нагрузка, а ему уже и так было тяжело.
Когда Берли пришел к королеве Скоттов, Мария приняла его настороженно. Она знала, что он является одним из ее злейших врагов при дворе Елизаветы, и не верила, чтобы он мог вдруг превратиться в ее друга.
У Берли был болезненный вид, и он передвигался еще с большим трудом, чем прежде.
— Вы надеетесь извлечь пользу из ванн? — сочувственно спросила королева.
— Да, ваше величество. У меня резко разыгралась подагра, а моя нога всегда доставляла мне беспокойство.
— Тогда я уверена, что ванны принесут вам облегчение, как и мне.
— Надеюсь, здоровье вашего величества улучшилось с тех пор, как вы здесь?
Мария заверила его, что так оно и есть, но она знала, что он явился не для того, чтобы спрашивать о ее здоровье.
Позже она узнала от Шрусбери, что министр Елизаветы, известный как ярый протестант, расспрашивал, много ли у нее было посетителей во время ее пребывания в Бакстоне. Он боялся, что в Бакстоне, где порядки были менее строгими по сравнению с Шеффилдом, представители католической знати могли получить доступ к ней. Берли жил в страхе перед возможным новым восстанием католиков.
Дни проходили весьма приятно. Радостно было слышать беспечный смех Марии; она часто играла на лютне и пела. Бакстон творил с ней чудеса. Горный воздух был свежим и бодрящим, и долина была укрыта от суровых ветров, которые обрушивались на Шеффилд.
Берли часто заходил к ней. Он хотел поразить ее хитроумными вопросами; ей нравилось вызывать у него подозрения, а затем давать ему понять, что в этом ничего не было. Тем не менее эти контакты привели к тому, что они стали с большим уважением относиться друг к другу. Мария не могла не оценить прямодушную преданность министра своей королеве, так же как на Берли не могло не подействовать очарование Марии. Так что, несмотря на то, что они должны были с настороженностью относиться друг к другу, между ними росло нечто похожее на дружбу.
Эта приятная жизнь могла бы продолжаться в течение всего сезона, но Елизавете донесли, что Берли находится в Бакстоне и навещает королеву Скоттов. Елизавета пришла в ярость, потому что Берли уехал на ванны, не спросив у нее согласия, и, находясь там некоторое время, должно быть, нанес Марии немало визитов. Он был немедленно отозван, и как только явился к своей госпоже-королеве, она отругала его за то, что ей хотелось назвать неверностью.
— Итак, сэр, — кричала она, — вы посещали королеву Скоттов, выражая свое восхищение этой прекрасной даме, как мне доложили.
— Я находился там по долгу службы вашему величеству, — начал оправдываться Берли.
— Неужели, Уильям Сесил! Тогда неужели это, служа мне, вы строили из себя галантного кавалера и отпускали комплименты прекрасным глазкам королевы Скоттов?
— Но я не отпускал таких комплиментов…
— Неужели! Значит, ее глазки не были достаточно красивыми, чтобы заслужить подобные комплименты?
Ответ мог быть только один, которого и ожидали:
— Увидев глаза вашего величества, никакие другие не могут показаться красивыми.
— Хм! — фыркнула королева — Кажется, вы — второй Норфолк. Надеюсь, сэр, вы помните, что произошло с ним.
— Я помню, ваше величество.
— Смотрите, чтобы подобное не случилось с вами!
— Если бы я заслужил такую судьбу, что перестал служить моей собственной повелительнице, королеве Елизавете, от всего сердца, то с готовностью принял бы ее, — с достоинством ответил Берли. — А поскольку я никогда не заслужил бы подобной участи, то я и не боюсь этого.
Елизавете понравился дерзкий ответ, и она тотчас смягчилась. На самом деле она никогда и не сомневалась в верности этого доброго друга. Она просто опасалась, что он мог найти общество королевы Скоттов чарующим, каким оно казалось многим мужчинам.