В Чартли появился вновь прибывший. Это был Томас Филлипс, который, приехав, попросил тотчас же отвести его к сэру Эмиасу Паулету.
Паулет с трудом поднялся, чтобы поздороваться с гостем, сдержанным человеком лет тридцати. Филлипс был низкого роста, очень худ, с бородой и волосами желтого цвета, близорукими темными глазами и рябым лицом.
— Нас никто не услышит? — спросил Филлипс.
— Это невозможно, — заверил его Паулет.
— Это хорошо. Я приехал по поручению секретаря Уолсингема.
— Надеюсь, он доволен нашей работой здесь, в Чартли.
— Да. Но мы достигли предела. Королеве доставили важное письмо, и мы с нетерпением ждем ее ответа.
— Если он будет таким, как вы желаете, то ей можно будет предъявить вину?
Филлипс кивнул.
— А если нет… Я полагаю, мы будем продолжать нашу маленькую комедию с пивными бочками?
— Он будет таким, как мы хотим. Он должен быть таким.
— Как я понимаю, у вас есть инструкции от секретаря.
— Весьма определенные инструкции. Как только письмо попадет к вам в руки, оно должно быть передано мне. Для этого я и приехал сюда. Это самое важное письмо из всех. Его опасно доверять какому-нибудь посыльному. Оно должно попасть из коробки прямо ко мне, чтобы я мог расшифровать его и собственноручно доставить моему господину.
— Ваше присутствие в замке не пройдет незамеченным.
Филлипс махнул рукой.
— Давайте пустим слух. Вы плохо себя чувствуете. Вы попросили помочь в исполнении ваших обязанностей, и я приехал сюда для этого. Это вполне правдоподобно.
— Так и сделаем, — ответил Паулет.
— Джейн… Элизабет, — обратилась Мария, — кто этот конопатый мужчина?
Джейн не знала, а Элизабет ответила:
— Его зовут Томас Филлипс, ваше величество. Он здесь, чтобы освободить Паулета от некоторых его обязанностей.
— Мне он — не очень-то понравился.
— Мне тоже, — вставила Джейн.
— Я видела его вчера, когда выезжала в экипаже на прогулку. Мне не понравились его хитрые глаза, которыми он так странно уставился на меня. Я почти обрадовалась, что ехала в сопровождении охраны. У меня появилось какое-то неприятное предчувствие при виде этого незнакомца.
— Надеюсь, он не займет место Паулета, — сказала Элизабет.
— Я подумала, что он антипатичен мне, как не понравился бы новый тюремщик. Но я думаю, что предпочла бы Паулета, чем этого рябого Филлипса.
— Давайте не будем думать об этом, ваше величество, — сказала Джейн. — Возможно, он скоро уедет.
— Да, у нас есть и другие проблемы для размышлений, — согласилась Мария.
Она имела в виду письмо Бабингтона. Если она не ответит на него, то не будет ли это означать, что она потеряет еще один шанс на побег? «Я и так упустила слишком много возможностей, — говорила она себе. — Если бы я оказалась решительнее, то, возможно, сейчас уже не была бы узницей».
Если бы только не та фраза… Но когда она будет восстановлена на троне, когда окажется на свободе и сможет приказывать, то запретит причинять вред Елизавете. Она скажет им: «Возможно, она и ублюдок, но народ Англии признал ее своей королевой и она на самом деле дочь Генриха VIII».
Мария послала за Жаком и приказала ему сделать наброски письма. Он смотрел на нее своими темными глазами, которые когда-то казались такими любящими, а в последнее время часто выражали осуждение. Сейчас в них был страх.
«Ну и пусть, — подумал он. — Она сама должна принимать решения».
— Верный и горячо любимый, — начала она, диктовать. Жак записывал.
Ей хотелось знать, какие силы они могут поднять, кого они собираются назначить командирами; в какие города придет помощь из Франции, Испании и Нидерландов; в каком месте соберутся основные силы; сколько денег и вооружения им потребуется; каким образом они готовят ее побег. Она умоляла Бабингтона быть осторожным со всеми людьми, окружавшими его, потому что среди тех, кто называл себя друзьями, могли оказаться враги.
Она предлагала три способа своего побега из тюрьмы. Во-первых, она могла поехать прогуляться верхом к пустынному болоту между Чартли и Стаффордом; и если бы человек пятьдесят или шестьдесят при хорошем вооружении могли встретить ее там, они сумели бы освободить ее от охранников, поскольку часто ее сопровождало всего человек восемнадцать-двадцать, вооруженных только пистолетами. Во-вторых, друзья могли бы тихонько прокрасться в полночь в Чартли, поджечь амбары, конюшни и надворные постройки, находящиеся рядом с домом. Пока тушили бы пожар, можно было бы с помощью верных слуг освободить ее. В-третьих, ее спасители могли бы приехать в Чартли вместе с возчиками, которые каждое утро прибывали туда. Переодевшись, они могли бы пробраться в замок, опрокинув несколько повозок у главных ворот, чтобы их не смогли закрыть, пока они захватят дом и выведут ее из него, а вооруженные соратники будут ждать в полумиле.