После вчерашнего разговора с девочками, сборов, ужина, стоившего кабану жизни, а потом упоительно тихого вечера с Киату, завершившегося нежным поцелуем в лоб и укладыванием меня в постель в спальне замка, как маленькой, настроение с утра у меня было приподнятым. А сил — как у Геракла. Ну, такого мини-Геракла, с учётом если бы он был девочкой…
«Корабль! Коррабль!!» — ахала я, когда взошла на чистую палубу, задирала глаза к небу, пытаясь увидеть верхушки мачт, рассматривала сложенные, словно занавеси колбаской, паруса. Киату ходил за мной, посмеиваясь, когда я заглядывала за лестницы, в каюты, проводила пальцем по покрытому лаком штурвалу почти с меня ростом; перепрыгивала через бум-швум-дрюпсели — как эти канаты зовут, мне никогда не запомнить, поэтому я говорила просто: «Верёвочки». Было интересно, Киату был рядом, в кои-то веки никто не хотел меня казнить, съесть, похитить и использовать, и оттого я была совершенно счастлива!
Хотя нет, до совершенства не хватало настоящего поцелуя от Киату, но он теперь только чмокал меня в лоб или щёчку, как несмышлёныша, и с грустью в глазах уходил от всего посерьёзнее. Увидев, как Грымова зажимает принца Аридо в кают-компании, я поняла, что теперь буду не только Тасей беспринципной, но ещё и завистливой. Пусть-пусть Око знает, что я на самом деле не сахар! Вон сколько гадостей во мне намешано, и я ещё про токсины и шлаки не говорю. Надеюсь, Око отнимет у меня способности дживы, и тогда я просто буду счастлива с моим синеоким контрабандистом. К маме б только слетать…
Я не стала никому говорить про предсказания других джив о королеве. С девчонок станется делить трон раньше, чем мы до него доберёмся. Если же корону будут подсовывать мне, я уж найду кому её спихнуть — носить металлические тяжести на голове вредно для шейных позвонков. И я предпочла не думать о всякой ерунде, а восхищаться.
Вы когда-нибудь плавали на настоящем корабле? А я — нет. И потому теперь в груди у меня распирало от детской радости и торжественности момента. К счастью, не тошнило! Видимо, оттого, что Киату силой поделился. Раньше меня и на катамаране на Москва-реке укачивало, а теперь только на третий час путешествия я вспомнила, что такое бывало. Расту!
* * *
Ещё через пару часов Киату обернулся ко мне и девчонкам, загорающим под южным солнцем с эффектом солёных брызг, и объявил:
— Приближаемся к Морне.
— Это где чудовища тусят? — спросила, прикрыв глаза ладонью Грымова.
— Да.
— А почему мы не можем их просто обогнуть? — поинтересовалась Аня Фуц.
— Потому что по обе стороны от островов в этой широте расположены мёртвые воды, — объяснил Киату. Видя наше непонимание, добавил: — Тут море становится почти белым и плотным от насыщенности солью. В ней можно застрять навечно и провялиться на солнце, как краб на палочке, пока карпадосы не сожрут.
— Типа льды и айсберги только из соли! — догадалась Рита.
— Не знаю, возможно, — замялся Киату.
Интересно, он хоть раз в жизни видел снег? А лёд?
— Если повезёт, проскользнём незамеченными, только дождёмся, когда солнца будут в зените и пересекутся в одной точке на небосводе. — сказал Киату. — В этот момент чудовища-охранители Морны становятся слепыми и глухими. Увы, ненадолго.
Затем он глянул на небо, высчитал до ста и махнул рукой Трэджо. Его трубный рёв полетел над палубой:
— Свернуть паруса! Достать из пазов магические ускорители! Дрейфуем!
Мы с любопытством проследили за двумя матросами, которые тащили малиновый кристалл размером с микроволновку.
Аня Фуц облизнулась:
— О-о! Магия!
— Но-но, — покачал у неё перед носом пальцем Киату. — На главный ускоритель не зарься, и на прочие тоже, если не хочешь оказаться ужином для Хавров.
— Хавров? — вытаращилась Аня, всё ещё плотоядно поглядывая на камень.
— Тех самых чудовищ, — послышался с лестницы полусонный голос Аридо.
— А они страшные? — поинтересовалась я. — Может, они как монстры из мультика — ужасные снаружи, добрые внутри?
— Я бы не хотел узнать, что внутри за огненной пастью Хавра, — признался Киату.
— Они, как драконы, что ли? — удивилась Галя Крохина, сдвигая шляпу на затылок.