– Все это – не ваша работа, – заметил Ван Райк.
Космическая полиция находится на Кануче системы Галио, одной из самых развитых планет сектора, чтобы предотвращать контрабанду и помогать кораблям, попавшим в беду на соседних космических трассах. Не ее дело – влезать в сугубо местные дела.
– Верно, – согласилась Кон. – Наша задача – предупреждать вывоз наркотиков. Обычно Городом Счастья занимается местная полиция, хотя и у нас есть законное право вмешиваться. Мы делаем обход, когда бываем посвободнее: смотрим, чтобы со звездолетчиками не случилось чего дурного или они сами не начали буянить, но этим наша деятельность на планете в основном и ограничивается. Разумеется, мы не остаемся в стороне, если нас просят о помощи или если замечаем непорядок. В остальном мы предоставляем канучеанам самим разбираться со своими делами.
К тому времени как флаер стартовал от штаба, Галио почти скрылась за домами. Раэль сидела на заднем сиденье, зажатая между Джелико и Торсоном. Полковник Кон и рядовой Кейл Робертс помещались спереди, последний – перед панелью управления. Их товарищи вылетели чуть раньше вместе с сержантом на гражданского вида машине, чтобы зайти с другой стороны. Те, кому предстояло ворваться в притоны, уже, наверное, заняли свои места. Их космолетчики не видели.
Через несколько секунд флаер опустился в проулке. Остальные ждали в глубокой тени у противоположной стены. Машина высадила их за пару кварталов и вернулась в штаб.
Кейл нахмурился. Проулок за всеми четырьмя подозрительными барами был погружен во мрак.
– В любом случае мы вкатим им за нарушение закона об освещении, – прошептал он на ухо начальнице.
Кон рассеянно кивнула. Она и ее спутники выскользнули из флаера. Окна соседнего публичного дома слабо светились, позволяя видеть вокруг. Вдоль стены была выставлена ограда, другие секции разгораживали между собой прилегающие к подозрительным барам участки. Так. Какие-то дела тут явно творятся, и хозяева действительно объединились или, по крайней мере, активно сотрудничают.
Из всех заведений неслась оглушительная музыка, перекрывая гул голосов.
В проулке не заметно было никакого движения. Мусор еще не скопился, его будут выносить ближе к утру, пьяниц не потянуло на воздух, – видимо, содержимое их желудков пока не просится наружу. И уж конечно, нигде не видно маленьких проворных мохнатых тварей…
– Ладно, мистер Торсон, – сказала полковница, вручая ему пятидесятикилограммовый оковалок, который до сей минуты оберегала лично. – Вы, я вижу, самый сильный из молодых, да и ростом повыше. Перелезьте через ограду и забросьте эту штуку подальше.
– Нет!
Кон резко взглянула на суперкарго:
– Мистер Ван Райк?
– Взгляните на ограду.
Губы полковницы напряглись – она увидела, о чем говорит космолетчик.
– Спасибо, мистер Ван Райк. Извините, мистер Торсон. Не знаю, какое напряжение в этой сетке, но, если бы вас ударило током, вина была бы на мне. Права доктор Коуфорт или нет, ясно одно: эти дети скифских обезьян затеяли что-то нечистое и явно в нешуточных масштабах. – Она взглянула на флаер. – Кейл, давай-ка сюда машину. Пусть бросит с кабины.
– Я могу скинуть с воздуха, – предложил рядовой.
– Нет, тогда нас точно увидят. Держись за оградой. Мы и так рискуем. Ничто не исчезает быстрее вещественных доказательств.
Внешне флаер напоминал обычную гражданскую машину такого же класса, но начинка в нем была самая современная. Он двигался почти бесшумно, так что даже напряженный слух звездолетчиков различил лишь легкий шелест. Их не услышат, разве что кто-нибудь выглянет в заднюю дверь, но тогда засаду так и так обнаружат.