– Да и, как ты справедливо заметил, Гера ближе.
Торсон, довольный, приосанился. Его похвалили! Он не видел гордого взгляда своего шефа. Информация, которую он сейчас сообщил, была записана одной строчкой на полях старой накладной. Ван Райк сам с ходу ее не вспомнил (хотя, разумеется, позже она всплыла бы у него в памяти) и был доволен, что питомец, несомненно читавший старые документы, превзошел в этом наставника.
Обсудив, где и как продавать ткань, суперкарго счел возможным задать мучивший его вопрос. Голубые глаза устремились на Раэль.
– Кстати, о Султане, доктор. Как вам удалось освоить их самое чтимое искусство?
Девушка улыбнулась:
– Я впервые увидела танец Ибиса в восемь лет и влюбилась в него с первого взгляда. Я всегда ненавидела спорт, считала зарядку галактической скукой, может быть необходимой для здоровья, но все равно досадной тратой времени, как ни много его в космосе. Другое дело – сложный красивый танец. Я решила во что бы то ни стало научиться. Собрала все свои кредиты, вытрясла, сколько могла, из отца, накупила пленок, книг и стала тайком разбираться, копировать движения. Наверное, у меня получалось; во всяком случае, когда отец застал-таки меня за этим занятием, он сказал, надо учиться. В следующий раз, когда мы сели на Султане (а мы регулярно заходили туда по торговым делам), он договорился об уроках. Меня взяли.
– Ему крепко повезло, что вас не похитили, – напрямик объявил Майсил. – Тамошние жители боготворят красоту. Вы – случай незаурядный даже по их меркам, а к тому же плясунья.
Раэль мотнула головой:
– Султанцы не могли смотреть на меня без слез. Они видели мои способности, как и полную мою безнадежность. Я слишком поздно пришла. Султаниток начинают учить буквально с шести месяцев. В это время родители дают им первые упражнения на координацию. Тем не менее меня ободряли, советовали продолжать, потому что учителя распознали во мне искреннюю любовь к танцу. Я полностью сознавала свою ущербность. Мне никогда не позволили бы плясать в храме, тем более на алтаре, но я этого и не ждала. Я занималась для собственного удовольствия.
– Как-нибудь станцуйте для нас, – предложил Ван Райк.
Раэль залилась густым румянцем:
– Вы – не прирученная аудитория! И я вас всех знаю…
Джелико рассмеялся, но в движении, которым он обхватил ее плечи, было и заступничество, и ласка.
– Сбросьте обороты, доктор. Наш добрый суперкарго вас просто подкалывает. Танец Ибиса – мощная разрушительная сила, которую нельзя впускать в тесное пространство космического корабля. Не тревожьтесь, вы можете плясать в своей каюте, сколько душе угодно.
Четверо звездолетчиков дошли до той части рынка, где торгуют драгоценными камнями и продукцией ювелиров.
Вот тут-то заметнее всего оказалась пропасть между «Королевой Солнца» и «Блуждающей звездой», между дорогами, которыми те следуют, и кредитами, которые могут пустить в дело. По-настоящему хорошие камни, оправленные и россыпью, продавались на Кануче системы Галио в больших магазинах, не на ярмарочной площади, однако даже здесь на лучший товар они могли только глазеть.
Майсил смотрел на врача и с каждым шагом мрачнел. Она безошибочно выхватывала глазами самое качественное, хотя и знала, что им это не по средствам, и потому молчала, но самый взгляд ее был достаточно красноречив. Можно вообразить ее разочарование! Тиг Коуфорт не задумываясь достал бы кошелек. Мой космос, Дек Татаркофф и тот купил бы камень-другой. Да, «Королева Солнца» могла бы осилить подобное приобретение, но тогда не останется кредитов на остальное…
Он мысленно выругался. Что на него нашло? Неужели он из-за какой-то бабы устыдился своего корабля?
Они миновали дорогие ювелирные ряды и увидели камни попроще. Джелико успокоился.
Тут было уже не до мрачных мыслей. На «Королеве Солнца» почти не осталось драгоценностей, и эти немудреные побрякушки, особенно разнообразные бусы, живо заинтересовали капитана.
Здесь Раэль расцвела. Она безошибочно выбрала прелестные агаты, необычно окрашенные содалиты – их темно-лиловый оттенок был, может быть, небезупречен, зато радовал глаз. Она выудила три нитки неизъеденных гранатов из кучи практически бросовых камней, отыскала редкой формы бусины и кулоны для пополняющегося корабельного собрания пусть недорогих, но занятных вещиц.
Ван Райк так и сиял. Коуфорт в точности повторила свое давнишнее поведение на рынке, только тогда она работала против «Королевы», а теперь – за.