Мей подняла голову. В зелёных очах бесновали демоны, жаркий румянец залил щёки, а влажный язык скользил по губам в предвкушении.
И Серсея понимала, что выглядит в точности так же.
На поверхности ничего не изменилось, но в омуте знойных вечеров кипела страсть. Серсея брала всё, что любовница могла ей предложить, насыщалась умелыми ласками. Мей ей рассказывала, каков тот или иной придворный в постели, смеялась вместе с королевой над всеми этими глупцами, мнящими себя богами плотских утех, а после доставляла Серсее удовольствие, несравнимое с любыми прочими. Когда же королева, бессильная и счастливая, шумно дышала на кровати, Мей устраивалась рядом с ней и шептала о ядах, об убийствах, о пытках. Полный вязкого дурмана разум Серсеи откликался на эти рассказы яркими картинами, на которых хайгарденская шлюшка вопит под ударами плетей, её брат мучается на дыбе, а старый ублюдок Пицель силится сделать вдох и царапает горло до крови. Ах, сладкие мечты о блаженстве!
Но боги злы и коварны. На глазах королевы вместо Пицеля царапал горло, задыхаясь, Джоффри.
Всё случилось так быстро, Серсея не смогла ничего предпринять. Её золотой мальчик, её первенец погибал кроваво и жутко у неё на руках, а королева рыдала и билась в истерике. Джейме насилу оттащил её от Джоффри, и тут же ловкие руки Мей сомкнулись вокруг стана Серсеи.
— Они все заплатят, — горячо прошептала ей на ухо Мей, прижимая голову королевы к своей, не давая смотреть, как Джейме накрывает Джофа белым плащом.
— Это он! — завывала Серсея, призывая кару небес на голову Тириона, которого стража уводила прочь. — Он мстит мне!..
— Я выясню это наверняка, — пообещала Мей.
И она выяснила, рассказала, подготовила. Когда вслед за Мей Серсея спускалась в подземелья двумя неделями позже, её раненное сердце горело в предвкушении мести.
Хайгарденская шлюшка, железными цепями подвешенная к потолку за руки, извивалась и силилась избавиться от кляпа. Рядом с ней в таком же положении находился сир Лорас. Перед обоими в массивном деревянном кресле — старухе не сдвинуть! — сидела привязанная Королева Шипов.
— Серсея! — воскликнула она, когда истинная королева и леди Мей вошли в подземелье. — Что за безумие ты затеяла?!
— Безумие? — улыбнулась Серсея, для которой всё встало на свои места. — Нет-нет, леди Оленна, всего лишь месть за моего мальчика, — она сжала кулаки, — за моего Джофа.
Как она пела. О боги, как старуха срывала голос, когда леди Мей, прекрасная в своей жестокости, пытала её прекрасных внуков. Оленна Тирелл плакала и надрывалась, проклинала, молила — и это доставляло Серсее даже большее удовольствие, чем истерические вопли хайгарденской шлюшки, когда Мей проверяла, как широко сможет раскрыть «грушу» внутри неё.
Мей стегала шлюшку плетьми, рвала молочно-белую кожу стальным когтем — но ни разу не коснулась смазливого личика, перекосившегося от боли, но всё того же, что очаровывало придворных. Всё время пытки Оленна смотрела в лицо своей любимой внучке. И в этом была такая выверенная, сокрушающая жестокость, что Серсея не удержалась — притянула к себе и поцеловала Мей прямо при этих Тиреллах.
Но они, казалось, и не заметили. Они умирали.
Отец что-то кричал о том, что Серсея не имела права поступать подобным образом. Королева лениво улыбалась и пропускала его слова мимо ушей. На удачу, неделей позже отца поразила болезнь, от которой он скоропостижно скончался.
Джейме это разбило — брат никогда не предполагал, что их отец, великий Тайвин Ланнистер может умереть как простой смертный от какой-то болезни. Какой именно, знала лишь Мей. Ещё, по всей видимости, вызнал Пицель — и отправился в могилу следом за лордом Тайвином. Серсея пила вино и торжествовала.
Не успел отец оказаться в земле, Тирион покинул город, прихватив с собой Вариса.
— Куда они направляются? — полюбопытствовала Серсея. По правде говоря, её мало заботили Тирион и Варис — куда больше волновали руки Мей, мягко скользившие по телу.
— Пентос, — ответила Мей, от которой не скрыть ничего. — У Вариса есть друзья в том городе. Вашему брату будет где загнать себя алкоголем в гроб.
— Не послать ли нам кого-нибудь, чтобы ускорить процесс? — лениво предложила Серсея, ловя каштановые локоны Мей, переплётшиеся с её золотыми.
— Какой смысл тревожиться? — Мей пожала плечами, улыбаясь. — Уверена, Тирион сумеет допиться до гроба самостоятельно.