Слово «играть» в цепочки «хочу» было лишним, и я осознала всё раньше, чем последовала следующая реплика.
Бьерн нарочно ослабил волевой контроль, мягко уступив владение телом своему дракону — этот факт для меня тоже был очевиден.
Я вглядывалась в глаза дракона, неожиданно для себя, жадно погружаясь в сиреневую глубину. И подмечала изменение в речи.
Он внезапно качнулся вперед и почти невесомо провел носом за моим ухом, пугая и одновременно опаляя теплотой тела, затаённой силой и мягким цветочным и очень приятным ароматом.
И эта невинная ласка отозвалась во мне… нет, не возбуждением, а чем-то легким, теплым и живым. И щекочущим чувством лопающихся шариков, где-то в желудке.
Испугавшись нового чувства, я попыталась отстранить мужчину, ведомого сейчас внутренним зверем, но он ласково потерся щекой о мою ладонь.
Быстрым движением выскользнув из западни «дерево-мужчина», я бросилась бежать. Эта была единственная мысль в тот момент. А дракон воспринял все за игру и принялся догонять, совсем не спеша возвращать контроль над телом Бьерну. Было ли это сильное любопытство дракона или же нежелание — что-то контролировать — Бьерна — я не знала, но факт в том, что он играл. Видел, что с легкостью догонит и позволял мне отдаляться, после чего догонял, не касаясь и снова давал липовый шанс на побег.
В конце концов ему наскучило играть, и дракон в один прыжок настиг меня, мягко уронив на землю и навалившись сверху. Он озорно по-мальчишески улыбнулся и ткнулся носом в мой нос, как бы передавая мне право водить и догонять. А я старалась успокоить бешеное сердцебиение.
— Бьерн? Ты меня слышишь? — Дракон не изменился в поведении и продолжал мягко светить сиреневыми глазами. — Я не знаю, как обращаться с ним, — дракон в ответ скроил забавную сомневающуюся рожицу.
— Слезай с меня, — сказала я.
Несмотря на видимую инфантильность в поведении, зря я начала воспринимать его как зверушку, все-таки он не говорящая собачка, а разумное существо, древнее и мудрое, хоть ещё и не зрелое и этот факт дал дополнительную пищу для размышлений.
И я ещё сделала несколько выводов. Во-первых, две формы Бьерна я воспринимать, как одно целое не могу. Потому что его дракон ещё подросток и ведет себя соответственно, а сам Бьерн взрослый и серьезный мужик. К слову сказать, сейчас телом управлял явно дракон, но вторичных драконьих признаков в виде пластин чешуи, хвоста или вовсе полного обращения — было не видать.
Во-вторых, тогда прислонив меня к дереву, Бьерн говорил странно, не как обычно, без веселости и немного грубо, из чего я смогла сделать ещё два вывода: несмотря на беззаботную оживленность и дурашливость, сознание Бьерна эмоционально взрослое. И я причинила ему душевную боль.
— Пойдем, стоит поискать место для отдыха, я ужасно хочу спать, — Я взяла за руку отряхнувшегося всем телом дракона и потянула за собой, осторожно наблюдая за его реакцией.
А он послушно зашагал рядом, с любопытством оглядываясь по сторонам, но вдруг нахмурился и заупрямился.
— Туда идти не стоит, — выдало это вредное существо.
— Почему?
— Старший ругаться будет.
— То есть Бьерн? — он недовольно помотал головой.
— Бьерн — вместе, разделены — он старший.
Значит дракон все-таки считает, что они одно целое, но между ними, как я поняла, существуют понятия как старший-младший. И младший даже послушнее, чем я думала. Возможно, он послушен только для «старшего», а для меня — нет.
— А в эту сторону пойдешь?
— Там враги, туда тоже нет.
— Тогда веди сам, надеюсь в местности ты разбираешься лучше меня? — Я все-таки решила довериться, как-никак это же Бьерн, пусть и самая его наивная сторона.
Младший обрадовано кивнул и поскакал в нужном ему направлении, не забывая дергать меня за руку.
Через какое-то время я выбилась из сил и заметив это, дракон непринуждённо посадил к себе на спину. Передвигаться так было не очень комфортно, но зато мы быстрее добрались до места, на которое изначально нацелился младший. Этим местом оказалась неглубокая пещерка на скале. Я не была против переночевать там, а забраться по скале помог дракон. Который позевывал время от времени.
— Как ты нашел это место? — младший провел ладонью по полу.
— Пахнет. Сырость. Плесень.
— Ясно, давай спать? — он помялся немного, но все же спросил: