— Ему просто не нужна была невеста, — аккуратно проговорила я. — Ваш жених идиот, Никки. И что мне на это ответить? — Если вам требуется какая-то помощь, Никки, — он произносил мое имя с какой-то полуулыбкой, — не стесняйтесь, скажите. И, прежде, чем я подумала, услышала собственный голос:
— А у вас гири не найдется? Килограмм на двадцать? Тишина в комнате не повисла. Она повесилась, ибо тупее вопроса я придумать не могла. Кристиан, похоже, и сам впал в ступор, потому что в его взгляде читалось явное недоверие.
— Гири? — переспросил он. — Гири, — подтвердила я. Если уж ляпнула глупость, надо жечь все мосты и стоять до последнего. Хоть пресс найду. — Ладно, — после некоторого молчания ответил Кристиан. — Я попробую. Пришлю, если что. Я, кажется, сломала ему все представление не только о девушках, но и жизни вообще. Странно покосившись напоследок, он вышел и широким шагом направился к ожидающей карете.
— Гирю, — пробормотала я, утыкаясь лбом в прохладный косяк, — светлейшая, гирю! От стыда лицо пылало, и никакая ледяная вода не спасла. Пришлось прятаться от Рета в подвале, благо работы там было хоть отбавляй. Из головы никак не шел Кристиан. Что-то в его облике меня настораживало, но что именно, понять не могла. Может, если бы лучше учила историю или магию, смогла бы определить, кто он по происхождению. Но что уж теперь стенать об упущенных возможностях?
Значит, мэр решил таки воспользоваться моим любезным безвыходным предложением. Интересно, что они тут намереваются в холоде хранить. Хотелось бы не впутываться в противозаконные дела. Случись что, и мэр, и этот Кристиан исчезнут, и все шишки достанутся мне.
Помимо шкур в свертке еще были инструменты, так что дело пошло быстро. Дома я сама обшивала все ящики для продуктов, поэтому справлялась без особых усилий. Разве что пальцы немного ныли: при каждом неудачном касании кожу обдавало холодом.
— Никки, долго ты там?! — крикнул Рет. — Я нанес краску, она должна подсохнуть! — Хорошо, спасибо! — крикнула я, пытаясь удержать на одном колене ящик с гвоздями. — Я еще поработаю немного, ладно? — Если хочешь, приходи на обед! На обед я обычно не успевала, а сегодня “поработаю немного” превратилось в “поработаю до темноты”. Мне хотелось как можно быстрее покончить с поручением мэра, чтобы забыть и не обращать внимания на шастающего туда-сюда Кристиана. Поэтому я особенно активно работала молотком, прибивая шкуру к стене, когда раздалось подозрительное “хрумк”.
Одна из досок в стене от удара молотком отошла назад, словно между ними было пространство. Я вообще искренне полагала, что внутренние доски — это обшивка, и сам дом немного крепче, чем кажется. Но тут засомневалась.
А потом отскочила, ибо с противным скрипом вдруг пришли в движение другие доски. Они словно разъезжались в стороны, образовывая в стене небольшую тайную комнату с какими-то стеллажами. А в центре этой комнаты лежали…
Я заорала, но быстро зажала себе рот рукой, чтобы не сбежались соседи или прохожие. На полу этой потайной комнатушки лежали кости. Кости, череп и почему-то небольшой топорик. В том, что кости были человеческие, я не сомневалась.
Я рванула к выходу, но что собиралась делать, не знала. От пережитого потрясения из головы разом вылетели все мысли. Что делают в таких случаях? Зовут законников? Соседей?
— Да не ори ты так, — раздалось вдруг из угла. — Что, костей не видела? На середину подвала вышел… выплыл… вылетел в общем, призрак. Призрак имел облик молодого парня, и от человека отличался, пожалуй, лишь тем, что был полупрозрачным. Да и вообще… призрачным.
— Ты кто?! Призрак мрачно кивнул на кости. — Понятно… А глобально ты кто? Как тебя зовут? — Дрю, — флегматично ответил призрак, рассматривая ту часть подвала, что я обшила шкурами. — Неплохая работа. Где училась?
— Эй, я только что нашла в своем подвале труп! Ну ладно, не труп, а кости, разница невелика! И ты просто так спрашиваешь меня, где я училась? — А что я должен делать? — хмыкнул этот… Дрю. — Сама орешь, как потерпевшая, а я виноват? Нет уж, я женские истерики гасить не нанимался. Сама как-нибудь. Но, так и быть, подожду. — Откуда ты тут? Как… как ты умер? Я закусила губу, сомневаясь, этично ли вообще задавать такой вопрос. Но о какой вообще этике речь, когда в моем подвале призрак?!
— Не знаю, — ответил Дрю. — Не помню. Живу и живу. Давно живу. — Ты не помнишь, как умер? — поразилась я. — А кем ты был? Меня смерили многозначительным взглядом, а потом привидение закатило глаза. — Еще раз повторяю, я без понятия, ясно? Я тут живу. И хорошо живу, в тишине, знаешь ли. А ты тут приехала, шум разводишь, мужиков в подвал таскаешь. Вечно вы, женщины, лишний шум поднимаете.
— Слушай, ты мне всех клиентов распугаешь! — Я застонала, поняв, что в дом с призраком точно никто не придет покупать сыр. — Да не буду я никого пугать! — разозлился Дрю. — Я вообще невидимый, между прочим! Не-ви-димый! Кому хочу, тому показываюсь. Тебе бы ни разочка не показался, если бы ты эти кости не откопала и не начала орать! Понабегут следователи, увезут куда-нибудь. Мне оно надо? Я, может, к этим костям привязан. Хочу в доме жить, а не слоняться по кладбищу, пугая пьяниц! Удовлетворенный тирадой, Дрю замолк.
— И что мне теперь делать? — Закопай. — Что?! — Закопай, не светить же трупом, у тебя скоро открытие! Или хочешь тут толпу следователей? Слушай, а может, сразу к родителям вернешься? Ну а что, лучше сидеть в своей комнате, чем в чужой камере. Там тебе жениха вряд ли найдут. — Ты что, за мной следил?! — обалдела я. — Не следил, а оценивал обстановку, — обиженно проговорил Дрю. — Ты так бурно решала свои семейные проблемы, что мне даже отсюда было слышно. Пошли закапывать, там уже стемнело! — Рано! Стемнеть-то стемнело, но народ по улицам еще ходит. Если меня из-за тебя увезут в местные застенки, я… я… Но придумать, что я сделаю этому привидению, так и не смогла. Разве что по черепушке лопатой дать, но я себя даже прикоснуться к костям заставить не могла, а вид их вызывал невольную дрожь. К счастью, двигать предметы и вообще как-то воздействовать физически Дрю не мог, поэтому ему ничего не оставалось, как ждать вместе со мной настоящей ночи. Обычно в конце дня я падала на постель, как убитая, но в этот раз готова была, казалось, всю ночь бегать по дому.
Наконец, когда время перевалило за полночь, я решилась:
— Ладно, пошли труп закапывать, горе луковое! — Сырное, — поправило горе. — Я же в сырной лавке живу. Мы вышли к заднему двору, где между домом и забором оставалось немного земли. В темноте, с лопатой и флегматично плывущим позади призраком я чувствовала себя, мягко говоря, странно. А уж закапывая кости и вовсе молилась всем богам, чтобы никому в этот момент не пришло в голову заглянуть за мой забор.
Заглянуть не пришло.
Но когда я услышала осторожное покашливание, чуть не выронила лопату и быстро обернулась.
Вдалеке, у стены дома, стоял Рикард. И я поначалу даже не поверила в то, что это действительно
был бывший жених. Может, у меня от недосыпа начались глюки? Но глюки не просто обладали внешностью господина старшего следователя, они еще и его голосом говорили:
— Николь? — Упс… — пробормотала я, убирая лопату за спину. — И что ты тут делаешь? — Огурцы сажаю! — Чего? — не понял мужчина.
— Огурцы, — пояснила я. — Хочу в меню ввести бутерброды с огурцами и сыром. Видите, сырная лавка. Сыр, еда, огурчики. Вот, сажаю. — Почему ночью? Мы с призраком задумались. — А чтоб никто не видел, — подсказал Дрю. — А то сопрут. Мне стоило огромных усилий не посмотреть на призрака и вообще делать вид, что я тут одна. Иначе Рикард бы не медля отправил меня в психушку. Ладно хоть кости зарыть успела, а то выбор между психушкой и тюремной камерой, поди, его бы убил.
— Жених? — сочувственно вздохнул призрак. Я проигнорировала. Мы с Рикардом были заняты: обменивались возмущенными взглядами. — А давай его закопаем? — вдруг радостно предложил Дрю. — Лопатой по загривку и к огурчикам, а? Никто ж не узнает! Давай, Сырочек, соглашайся! Украдкой я умудрилась показать привидению неприличный жест, от чего он обиженно уплыл в середину огорода — проверять, надежно ли закопаны кости.