— Слава Богу, это не чума. — И, оглянувшись на испуганно забившихся в угол служанок, прикрикнул: — Ну, чего жметесь там, гусыни? Говорю же вам: здесь нет никакой заразы! Идите-ка сюда, помогайте хозяйке ухаживать за больным.
— Но что со мной?.. — простонал Андроник. — Я не могу ничего есть, такая боль… И все горит во мне!..
— Это язва разъедает твое нутро, — пояснил Лазарь. — Но она не заразна.
— А ее можно вылечить? — с надеждой обратилась к нему Таисия.
— Облегчи хотя бы мою боль!.. — взмолился Андроник.
— Сейчас я дам тебе травяного настоя, это должно помочь, но лишь на время, — сказал врач. — А для более основательного лечения нужен один левантийский бальзам, но у меня его нет.
— Но где-то же в городе он есть? — спросила Таисия.
— Аптекарь Эрмирио говорил, что ему должны привезти его на том генуэзском корабле, который вчера выпустили из Карантина. Пошлите кого-нибудь к Эрмирио.
— Да, сейчас… — Таисия растерянно оглянулась и обратила внимание, что, кроме Чугая и двух служанок, вокруг никого из челяди нет. — Слуги куда-то разбежались… Не посылать же мне слабоумного раба или этих двух глупых гусынь, которые со страху что-нибудь перепутают. Куда остальные подевались? Зовите их!
— Мама, лучше я пойду, — заявила Марина, которой вдруг захотелось вырваться из гнетущей обстановки дома на городские улицы, где шумное и пестрое разнообразие невольно отвлекало от мрачных мыслей. — Я-то уж точно ничего не перепутаю. Пусть только Лазарь скажет мне название бальзама или напишет аптекарю.
Врач вытащил из своей сумки кусочек пергамента и протянул его Марине:
— Вот, покажешь эту запись Эрмирио, и он все поймет. Только лекарство стоит дорого.
— О, я готов заплатить любые деньги, лишь бы унять эти страдания!.. — простонал Андроник.
Марина взяла записку и выскользнула за дверь. Мать успела крикнуть ей вслед:
— Возьми кого-нибудь в провожатые!
Таисия была женщиной строгих правил и считала, что девицам благородного сословия зазорно ходить по городу в одиночестве не только вечером, но и днем. В другой раз Марина, наверное, пропустила бы мимо ушей наставление матери, но не сегодня, в день, когда закончился карантинный отстой большого торгового корабля и, значит, улицы города заполнятся голодными на женщин моряками и нахальными генуэзскими купцами, которые в каждой встречной одинокой девушке видят свою законную добычу.
Во дворе топтался Никодим — помощник Андроника по торговым делам, невысокий смуглый крепыш с хитровато бегающими глазами. Именно его Таисия посылала за Лазарем.
— Что, боишься в дом зайти? — насмешливо спросила Марина. — Не бойся, нет у нас чумы. Андроник болен животом, и я сейчас пойду к аптекарю за лекарством, а ты будешь меня сопровождать.
Никодим с готовностью принял на себя роль провожатого молодой госпожи. Марина уже несколько раз замечала, что он бросает на нее слишком уж прилипчивые взгляды. Впрочем, не только он. В последнее время и другие мужчины — знакомые и незнакомые — оглядывались ей вслед.
Подумав об этом, она невольно улыбнулась. А ведь совсем недавно Марина считалась — и чувствовала себя — такой невидной и нескладной, что на нее даже никто не смотрел как на будущую женщину, словно она была мальчишкой-подростком. Но потом, как-то вдруг и незаметно для всех, худоба ее сгладилась, в тонкой девичьей фигуре на нужных местах появились соблазнительные округлости, черты лица определились, обрели женственность, а угловатость движений сменилась порывистой грацией. И сама себя Марина почувствовала другой; перестала бегать по улицам в простеньком коротком платье, лазить по деревьям, прыгать с крыльца; зато стала подолгу вертеться перед зеркалом, примеряя, какое платье к лицу да в какую прическу лучше уложить свои пышные золотисто-русые волосы.
В доме Андроника Таги с некоторых пор не было принято говорить о женской красоте, нарядах, украшениях и прочих суетных вещах, а потому Марина не могла ждать похвал от домашних. Но тем больше ей хотелось видеть в восхищенных взглядах мужчин подтверждение того, что она хороша и может нравиться многим — от знатных горожан до простых слуг.
А месяц назад девушка случайно услышала, как купец Варлаам говорил своему брату Константину:
— Да, расцвела падчерица Андроника! Вот так бывает у этих славянок: ходит нескладная, тощая, смотреть не на что, а потом вдруг — выровнялась и поплыла по земле, словно лебедь по озеру. Вчера еще — замарашка, а сегодня — царевна!
— Эти северные девицы расцветают позже наших, но зато и красота у них держится дольше, — ответил Константин.