Хорошо Иоланде! Она на вакации едет домой…
Готовиться к отъезду Иоланда начала еще вчера: уложила в сундучок и платье, и туфельки, и — спасибо, Претемнейшая! — баночки со своими вонючими кремами, и атласные цветы, которыми обычно украшала волосы, и несколько учебников. Первой в укладку отправилась «Достославная и подробная история Ордена», причем до этого Иоланда с подружками просидели над учебником целый час, попивая шамьет, поедая пирожные и делая вид, что читают, но не перевернули ни одной страницы, только томно вздыхали. А перед тем, как закрыть учебник, Иоланда достала из него закладку-миниатюру примерно с ладонь размером, и девицы принялись любоваться ею по очереди. А потом Иоланда спрятала картинку между страниц книги. А книгу — на самое дно сундучка!
Айлин даже пожалела немного, что увидеть изображение на миниатюре ей так и не удалось. Впрочем, некоторые мысли у нее на этот счет были, если вспомнить, кто ведет историю магии. Только ничегошеньки у Иоланды не получится, даже если она разведет в своих светлых кудряшках целую клумбу атласных цветов и намажется ведром кремов и мазей. Все эти девицы только сплетничают о магистре Роверстане, а спроси у них, оказал ли магистр хоть кому-то внимание, переходящее за грань обычной любезности, сразу прикусят язычки — и точно не из скромности. Просто рассказать им будет нечего, иначе вся Академия давно гудела бы от такой новости. Маги и магессы, оказывается, сплетничают еще похуже, чем в светских салонах.
Она поправила зимнюю занавеску, чтобы плотная ткань не закрывала отлично видимый с третьего этажа внутренний двор.
Внизу царила та суматоха, которая обычно начинается, если куда-то приезжает сразу дюжина гостей. Или две дюжины. А то и три. Почти весь двор запрудили экипажи: с гербами на дверцах — и без гербов, новенькие, поблескивающие под низким утренним солнцем свежим лаком, и старые, обшарпанные, — самые разные. Первый день вакаций! Вот в этих экипажах и поедут домой адепты! А те, кто не может себе позволить экипаж, пойдут пешком, но домой, домой! Праздновать Солнцестояние с семьей, украшать праздничное древо, ходить в гости…
Айлин заморгала, пытаясь удержать слезы. Все, все разъезжаются по домам! Все, кроме нее, ведь если бы ее хотели видеть дома, то уже прислали бы… кого-нибудь!
Правда, в Академии тоже нарядили праздничное древо. Пушистую красавицу-елку, высотой под самый потолок бального зала, украшали сами мэтры-преподаватели — и, пожалуй, Айлин никогда не видела еще такой роскошной елки! Но это же совершенно другое дело! Дома все совсем иначе…
Дома на Солнцестояние всегда приезжают гости: тетушки с мужьями и детьми, подруги матушки или просто соседи и знакомые. А под древом скоро появятся подарки, красиво завернутые в разноцветную шуршащую бумагу: очередной набор для вышивания от матушки, сладости — от тетушек и что-нибудь ужасно интересное от тети Элоизы, вроде той книги сказок, подаренной, когда Айлин была маленькой, или толстого тома вольфгардских преданий…
И, конечно, от отца, который даже на войне помнил о них с братом и присылал игрушки к каждому празднику: Артуру — оловянных солдатиков или почти настоящую — а потом и самую настоящую — рапиру, а Айлин — кукол.
Правда, она вовсе не любила играть в куклы, но ведь это были подарки отца! Самые лучшие, самые драгоценные подарки!..
А вот теперь Айлин будет праздновать Солнцестояние в Академии, возле чужой елки и вдвоем с Пушком. Ну… ну и пусть. Все равно она не будет плакать, не дождется Иоланда!
— Ну вот, теперь точно все собрала! — заявила соседка почему-то разочарованно.
— Счастливого Солнцестояния, — вежливо пожелала Айлин, не оборачиваясь, а Иоланда сердито фыркнула в ответ и надменно сообщила, что идет к подругам, а за сундучком пришлет кого-нибудь из прислуги.
— Главное, канарейку не забудьте, — напомнила Айлин и услышала, как раздраженно хлопнула дверь.
По ступеням, ведущим из крыла целителей, во двор спустился Саймон. Насколько удалось рассмотреть из окна, он был все еще бледен, но спустился самостоятельно, не опираясь на идущего рядом Дарру. Они еще вчера обмолвились, что поедут вместе, и Айлин поискала взглядом экипаж магистра некромантии — ага, вон та новенькая карета с нарядными желтыми совами Эддерли на лакированных темных дверцах, даже с виду очень удобная!
У самой кареты Дарра и Саймон остановились и почему-то отвернулись от поспешно распахнутой кучером дверцы — прямо к окнам женского крыла. Лиц было не разобрать, но Айлин показалось, что они о чем-то переговариваются, а потом Дарра протянул руку и указал прямо на ее окно!
Саймон тут же замахал руками, да так, что полы его бархатного, подбитого лисьим мехом плаща разлетелись и забились на ветру, как настоящие крылья.
«Может быть, он хочет что-то сказать?» — подумала Айлин и, изо всех сил толкнув створки окна, высунулась из него почти по пояс, чтобы услышать. А если ей показалось, и Саймон ничего говорить не собирается, то она просто подышит воздухом, вот!
— Счастливого Солнцестояния, Ревенга-а-ар! — услышала она, и Саймон снова замахал обеими руками.
— Счастливого Солнцестояния, милая Айлин! — добавил Дарра вроде бы совсем негромким, но легко перекрывшим шум двора голосом и церемонно поклонился в ее сторону.
Налетевший из-за Северной Башни ветер обжег щеки и кинул в лицо пригоршню снежинок, зато внутри разлилось радостное тепло от таких привычных и искренних пожеланий.
— Счастливого Солнцестояния! — крикнула Айлин и поспешно закрыла окно: комнату выстудило мгновенно.
Вместе с холодом снова навалилась тоска, прогнавшая мимолетное тепло надежнее, чем хороший некромант — неупокоенного духа. Подумать только, ведь еще месяц назад Айлин не знала ни Саймона, ни Дарру, даже не подозревала об их существовании, только вчера была твердо уверена, что больше они и видеть ее не захотят. А сегодня простой их отъезд сделал предстоящие одинокие вакации в Академии еще более одинокими…
Ну что ж, по крайней мере, с ней остается Пушок! А еще… а еще за три праздничные недели она успеет как следует подготовиться к экзаменам — они ведь начнутся сразу после праздников! Вот прямо сейчас и сядет! За теоретическую некромантию, например…
Айлин вздохнула, слезла с подоконника, бросила последний взгляд в уже прорастающее ледяными цветами стекло окна, да так и замерла.
Во двор Академии въезжала новая карета! Отлично, просто превосходно знакомая ей карета, вместительная и удобная, новая, заказанная отцом только этим летом, сразу после возвращения домой! Та самая карета, в которой Айлин привезли в Академию! А теперь в этой карете… за ней приехали родители?
Вот сейчас, прямо сейчас матушка и отец придут к ней в комнату и… ох, а ведь в комнате после иоландиных сборов Баргот ногу сломит! Нет, обе! Нет, не только Баргот, но и вся его свита!
Она беспомощно оглядела ставший привычным за месяц разгром: на туалетном столике Иоланды — кремы, притирания и эссенции, что не влезли в сундучок, над кроватью соседки — опустевший крюк, на котором раньше висела клетка, а теперь она стоит возле сундучка… ох, спасибо Благим, что канарейку Иоланда забирает с собой! Может, после вакаций она оставит птичку дома?!
На ее собственном столе — гора учебников и тетрадей, матушка обязательно заметит, что так бросать книги никуда не годится! И будет совершенно права, конечно же, учебники следовало сложить в тумбочку! Ох нет, не скажет! Сначала она заметит не сделанное толком задание по анимированию, недооживленную змейку, изо всех сил стучащую хвостом по столу, зато не способную поднять от него голову или хотя бы высунуть язык!
Айлин заметалась по комнате, пытаясь если не привести ее в порядок, то хотя бы убрать наиболее вопиющее безобразие! Покрывало на кровати нужно поправить, а туфельки подровнять носочками вместе. Огрызок последнего яблока, съеденного вчера перед сном, смахнуть в корзинку для мусора, туда же отправить кусочек испачканного чернилами пергамента…
Переставшую, наконец, извиваться змейку Айлин успела сунуть в верхний ящик тумбочки, туда же спрятала учебники и подумала, что вот теперь, пожалуй, комната выглядит вполне пристойно!