Он вернулся мыслями к посту королевского некроманта. Вороны для этого в любом случае молоды, им необходимо набраться опыта для такой важной должности. Придворный мастер ‑ это, конечно, не магистр, но стоит всего на ступень ниже него и главы безопасности Ордена, которого традиционно избирают из некромантов. Проклятый Денвер замарал репутацию всей Фиолетовой гильдии!
Кого же порекомендовать Аранвену на этот важнейший пост? Грегор старательно перебрал всех знакомых мастеров, но неизменно находил в каждом из них какой‑то недостаток. Слишком юный или слишком пожилой возраст, не та специализация, недостаток опыта или силы… Приходилось признать, что лучше всего на должность королевского некроманта подошел бы он сам! Но не при этом короле… Да и пост Архимага он теперь не отдаст Райнгартену, а в двух креслах одновременно не усидишь.
«Я все равно не ужился бы в одном дворце с этим… – мрачно утешил он себя. ‑ Слишком глубока пропасть между нами. Каждый день видеть подобие Малкольма и при этом осознавать разницу между ними ‑ право, это слишком! А еще пришлось бы выражать почтение Беатрис и ее девчонкам ‑ живому свидетельству позора Малкольма! Нет уж, только не это! Конечно, если король прикажет, отказать вряд ли получится, но… он и сам наверняка не горит желанием меня видеть».
Грегор с раздражением подавил вдруг возникшее нелепое желание сделать для этого короля что‑нибудь… Что‑нибудь равное тому, что он делал для Малкольма! Упаси Благие от новой войны или Разлома, но как же невыносимо быть обязанным за прощение, причем такой вины, и не иметь никакой возможности расплатиться.
Карета въехала во двор особняка Бастельеро. Подбежавший лакей распахнул дверцу, закрыл ее за спустившимся со ступеньки Грегором и сообщил:
‑ Милорд Люциус изволил прибыть с визитом.
Люциус?! Грегор вдруг ощутил, как чудовищно устал, проголодался и совершенно не хочет принимать кузена. Что ему вообще здесь нужно?
‑ Давно? ‑ хмуро спросил он лакея.
‑ С полудня, милорд, – почтительно отозвался тот. ‑ Изволил ожидать вас в библиотеке, потом распорядился подать обед, а теперь пьет шамьет в гостиной.
Превосходно! Раздражение разгоралось все сильнее. Обеда, разумеется, не жаль, да и навестить родовой особняк дражайший кузен имеет право, но мог бы предупредить о визите! Вообще‑то, Грегор каждый день возвращался со службы гораздо позже, чем сегодня, так чего ради Люциус явился чуть ли не с утра? Знает же, что имеет дело с занятым человеком, не то что он сам, бездельник…
Уже давно зажившая нога вдруг потянула легкой болью, и Грегор оперся на дедову трость, так удачно прихваченную с собой. Наверное, слишком много ходил сегодня. Отвратительная слабость, надо от нее избавляться. Стоит возобновить конные прогулки и занятия фехтованием, которые он в последние пару лет забросил. Вдруг у него будет сын?! То есть почему вдруг, если не в этот раз, то в следующий непременно будет! И тогда никаких наемных берейторов и учителей фехтования, Грегор сам научит его всему, что должно уметь дворянину. Они станут проводить время вместе, он, Айлин и их ребенок…
Раздражение бесцеремонностью Люциуса не отступило, но немного смягчилось приятнейшей мыслью о будущем. Кстати, нужно порадовать кузена, что теперь ни он, ни его дети не могут рассчитывать на наследство Грегора!
Улыбаясь этой мысли, Грегор стремительно вошел в гостиную, небрежно помахивая дедовской тростью, и… онемел от возмущения.
Люциус не просто велел подать себе шамьет! Он развалился в кресле возле накрытого столика, а ноги в пыльных сапогах для верховой езды забросил на подлокотник другого кресла, между прочим, именно того, где обычно сидел сам Грегор!
‑ А, дорогой кузен! ‑ оживился Люциус и помахал ему рукой. ‑ Ну наконец‑то! Признаться, я уже слегка утомился вас ждать! Нельзя же столько времени тратить на дела, а жить когда?
‑ Вы приехали, чтобы научить меня, как именно мне следует жить? ‑ зло поинтересовался Грегор.
‑ Я приехал, чтобы вас поздравить, дорогой кузен! ‑ невозмутимо сообщил Люциус и нехотя снял ноги с кресла, приняв более приличную позу. ‑ Говорят, вы теперь в милости у его величества?
‑ А вы надеялись, что меня казнят? ‑ съязвил Грегор и позвонил в колокольчик. Появившейся горничной он велел: – Накрывайте на стол, я буду обедать через четверть часа.
И выразительно посмотрел на кузена, который по обыкновению сделал вид, что не понял намека.
‑ Ах, Грегор, как вы могли так обо мне подумать, – укоризненно вздохнул Люциус. ‑ Клянусь, я действительно искал вас в Академии, чтобы по‑родственному поздравить и порадоваться за вас. И, между прочим, узнал от чужих новость, которую должен был услышать первым! Девериан‑младший сказал, что вы объявили о помолвке!
‑ Это получилось неожиданно, – процедил Грегор, вспыхнув от воспоминания. ‑ Разумеется, я собирался вас известить.
Что ж, нет смысла обижаться на Девериана, Грегор действительно сам сделал тайное явным. Да и приглашения рассылать пора, так что все узнают через день‑другой.
‑ Говорят, девица Ревенгар весьма хороша собой, да и король испытывает к ней особые чувства. ‑ Люциус посмотрел на Грегора и тут же поспешно добавил: ‑ Я, конечно, имею в виду чувство благодарности и никак иначе!
‑ Конечно, – сдержанно подтвердил Грегор. ‑ Дорогой кузен, признаться, я несколько занят… Вы же понимаете? И после обеда намерен заняться важнейшим делом ‑ подготовкой к свадьбе. Не могли бы мы побеседовать в другое время?
‑ О, конечно! ‑ заулыбался Люциус. ‑ Я надеюсь, теперь, когда вы станете семейным человеком, мы сможем часто собираться по‑родственному. Моя дорогая супруга будет рада познакомиться с вашей женой… Ревенгары ‑ прекрасная партия! Правда, говорят, юная леди совершенно не похожа на отца. Весьма странно для золотой крови, не находите?
‑ Не нахожу, – сухо подтвердил Грегор. ‑ Ее брат‑близнец ‑ копия погибшего Дориана Ревенгара, а девочка пошла в мать, с близнецами это бывает.
‑ Да‑да, в Морхальтов, – покивал Люциус. ‑ Ужасные слухи ходят про старого Морхальта, дорогой Грегор, просто отвратительные. Но вам виднее, конечно. Уверен, раз вы решили жениться на этой леди, она не имеет никакого отношения к деду! Наверняка кровь Ревенгаров в ней преобладает. Опять же, королевская милость, да и приданое…
Поставив трость возле подлокотника злосчастного испачканного кресла, Грегор скрестил руки на груди и посмотрел на кузена, а потом благодарно вспомнил госпожу Арментрот с ее бумагами и с огромным удовольствием сказал:
‑ Моя невеста, дорогой Люциус, прекрасна и без всякого приданого. Поэтому я от него отказался. А если точнее, оставил за ней полное право им распоряжаться.
И улыбнулся Люциусу.
Только сейчас он заметил, что шамьет кузену подали в том самом сервизе, копия которого оказалась у Арментротов. Изящный кувшинчик, розетки для меда, печенья и сливок… И чашка, расписанная зелеными, алыми, голубыми и золотыми красками точно так же просвечивала насквозь… Эта самая чашка дрогнула в руке Люциуса, и кузен пораженно выдохнул:
‑ Вы сделали что?!
‑ Отказался от приданого, –с безмятежным удовлетворением повторил Грегор. ‑ А почему вас это так взволновало, дорогой кузен? Это полностью мое дело, верно? Слава Благим, я могу себе позволить отдать эти деньги моей жене на булавки.
‑ Вы… вы… Это же семейное состояние! ‑ взвизгнул Люциус, на глазах багровея. ‑ Мало того, что вы берете в жены девку, о которой не судачит только ленивый! Девку, которая проехала весь Дорвенант, ночуя в объятиях короля! А может, и этого итлийца! Девку, с которой ее собственная мать после смерти Ревенгара много лет не общалась! Так вы еще смеете… смеете пренебрегать долгом перед семьей?! Нашей семьей!
‑ Смею? ‑ тихо уточнил Грегор. ‑ Девку?
Испугайся Люциус вовремя того, что сказал, может быть, алая пелена, застелившая сознание Грегора, не оказалась бы такой плотной. Если бы он принялся просить прощения… Если бы хоть замолчал!