– Она совсем не похожа на мать, – резко возразил рыжебородый.
Конечно, он был прав. Если верить Карлин, королева Элисса была образцовой тирлингской красавицей – высокая, светловолосая, стройная. Келси тоже была высокой, но волосы у нее были темные, а лицо в лучшем случае можно было назвать простоватым. Точеной фигурой она тоже похвастаться не могла. Девушка много двигалась, но и аппетит у нее был здоровый.
– Покажи им, Кел, – кивнул Барти.
Келси извлекла сапфировую подвеску из-под рубашки и подняла ее повыше. Больше всего на свете ей хотелось сорвать украшение со своей шеи и отдать им, но Барти и Карлин уже объяснили ей, что так нельзя. Она была наследной принцессой Тирлинга, и сегодня был ее девятнадцатый день рождения – день восхождения на трон. Если потребуется, они потащат ее в Цитадель силой и прикуют к трону, чтобы она сидела на нем, облаченная в шелка и драгоценности, пока ее не убьют.
Глава отряда кивнул, разглядев камень, и Келси отдернула левый рукав плаща, обнажив предплечье – от запястья до бицепса тянулся вздувшийся шрам в форме лезвия ножа. Пара стражников что-то пробормотали при виде шрама, впервые с момента своего прибытия ослабив хватку на рукоятях мечей.
– Ну вот и все, – угрюмо сказал Кэрролл. – Пора ехать.
– Минутку. – В дверях показалась Карлин, мягко отодвинув Барти в сторону. Она старалась касаться его запястьями, а не пальцами, – должно быть, сегодня ее артрит разыгрался не на шутку. Выглядела она, по обыкновению, безупречно: белоснежные волосы аккуратно собраны в пучок. Келси с удивлением заметила, что ее глаза тоже слегка покраснели, а ведь Карлин была не из плаксивых. Она вообще редко проявляла хоть какие-то эмоции.
Несколько стражников при виде Карлин вытянулись по струнке. Пара человек даже сделали шаг назад, в том числе мужчина с булавой. Келси всегда считала, что Карлин – живое воплощение королевского достоинства, но была удивлена, что эти вооруженные до зубов люди смутились при виде пожилой женщины.
«Ну слава богу, я не одна такая».
– Докажите, что вы те, за кого себя выдаете! – потребовала Карлин. – Откуда нам знать, что вас не подослали из Цитадели?
– А кто еще мог знать, где ее найти? – спросил Кэрролл.
– Наемные убийцы.
Несколько солдат недобро усмехнулись, но воин с булавой сделал шаг вперед, шаря у себя под плащом в поисках чего-то.
Карлин на мгновение задержала на нем взгляд.
– Тебя я знаю.
– Я привез указания Королевы, – сказал он, извлекая из-под плаща толстый, пожелтевший от времени конверт. – На случай, если вы меня не вспомните.
– Не думаю, что ты из тех, кого можно забыть, Лазарь, – ответила Карлин с ноткой неодобрения в голосе. Она поспешно вскрыла конверт, хотя это наверняка вызывало чудовищные боли из-за артрита, и просмотрела его содержимое. Келси смотрела на письмо как зачарованная – его написала ее мать. Она была давно мертва, но ее руки касались этой вещи.
Карлин, похоже, осталась удовлетворена увиденным. Она отдала письмо стражнику.
– Келси нужно собрать вещи.
– Только недолго, Ваше Высочество. Нам пора ехать. – Теперь Кэрролл обращался напрямую к Келси, низко поклонившись ей, и она увидела, что Карлин его больше не интересует. Лицо Карлин окаменело – она тоже это поняла. Келси часто думала, что лучше бы Карлин злилась, чем замыкалась в себе, становясь холодной и отстраненной. Молчание Карлин было невыносимым.
Келси прошмыгнула мимо лошадей и вошла в дом. Ее вещи уже были сложены в седельные сумки, но она прошла мимо них и встала в дверях библиотеки Карлин. От пола до потолка стены были уставлены книгами. Барти сам смастерил полки из тирлингского дуба и подарил их Карлин на Рождество, когда Келси было четыре года. Хотя все воспоминания Келси сейчас казались смутными, тот день отчетливым и ярким пятном всплыл в ее памяти: она помогала Карлин расставлять книги и всплакнула, когда та не позволила ей поставить их по цветам. Она обожала книги и всегда любовалась ими на полках, где каждый том на своем месте.
Библиотека служила также классной комнатой, где ей пришлось пережить немало неприятных моментов. Они штудировали основы математики, грамматику тирского языка, географию и языки соседних стран, причудливое звучание которых сперва давалось Келси с трудом. Со временем дело пошло на лад, и в итоге Карлин и Келси могли легко переходить с одного языка на другой, с мортийского на кадарский и снова на простой и менее эмоциональный тирский, не ошибаясь ни в одном слоге. Но больше всего времени они уделяли истории – истории человечества вплоть до Переселения. Карлин часто говорила, что история – это самое главное, потому что в человеческой природе заложено совершать одни и те же ошибки снова и снова. Карлин была строгим, но справедливым наставником. Если Келси успевала покончить с уроками к ужину, в награду ей позволяли выбрать любую книгу из библиотеки и не ложиться спать, пока она ее не дочитает. Однажды она не спала до самого рассвета, углубившись в какой-то особенно длинный роман, и наутро ее освободили от всех обязанностей, позволив отсыпаться почти целый день. Но бывали и времена, когда Келси так уставала от постоянной учебы, что целыми месяцами просто отказывалась заниматься. Тогда не было ей ни книг, ни библиотеки – только работа по дому, одиночество и ледяное неодобрение на лице Карлин. В конце концов Келси всегда возвращалась к учебе.