Королева встала и подошла к окнам, выходящим на город. Стёкла по краям помутнели от мороза, но в её покоях было очень тепло. Кадарские стеклодувы производили настолько качественный теплоизоляционный материал, что многие полагали, что они используют магию, однако Королева знала, что это не так. В близлежащих королевствах использовали только ту магию, которую она позволяла, а кадарцы не получили от неё лицензии на колдовство со стеклом или чем-либо другим. Но теплоизоляция была, конечно, впечатляющим достижением, и Кадар отдавал большую часть ежегодной дани Мортмину именно стеклом.
Перед Королевой раскинулась столица, город Демин, в котором было тихо и по большей части темно. Взглянув на небо, она поняла, что скоро четыре часа. В это время просыпались только пекари. В замке стояла мёртвая тишина: все его жители знали, что Королева не вставала до рассвета.
До сегодняшнего дня.
Значит, девчонка. Это точно была дочь Элиссы, которую сокрыли ото всех. Во снах Королевы у неё было крепкое телосложение и тёмные волосы, решительное лицо и зелёные глаза, как у её матери и у всех из рода Рейли. Но, в отличие от Элиссы, её дочь была простушкой, и почему-то именно это было хуже всего и придавало всему реалистичности. Остальная часть сна представляла собой размытые очертания погони, мысли только о побеге, пока Королева пыталась опередить человека в сером, и что-то похожее на пожар позади него. Но когда женщина проснулась, перед ней стояло только лицо девушки: круглое и непримечательное, каким когда-то было её собственное.
Королева могла бы приказать одному из своих пророков истолковать этот сон, но они все были обычными мошенниками, лишь притворявшимися пророками. Только у Лирианы был истинный дар, однако она была мертва. Но в любом случае Королеве не требовалось предсказание. В общем и целом, значение этого сна было достаточно очевидным: несчастье.
Позади неё раздался глухой гортанный звук, и Королева быстро обернулась. Но это был лишь раб в её постели, о котором она уже и забыла. Он был вполне неплох, и она оставила его на ночь: прогнать сны можно было, переспав с кем-нибудь. Но женщина терпеть не могла храп. Она смотрела на раба сощурившись, ожидая, когда он снова захрапит, но тот лишь тихо покряхтел и перекатился на другой бок. Мгновение спустя Королева снова направила свой взгляд в окно, уже думая о другом.
Девчонка. Даже если ещё не мертва, то скоро умрёт в любом случае. Но Королеву злило то, что она не смогла найти ожерелья за все эти годы. Даже Лириана понятия не имела о местонахождении девчонки, хотя хорошо знала Элиссу, даже лучше Королевы. Это сводило с ума… девушка определённого возраста с особой меткой на руке? Даже если у неё получилось спрятать ожерелья, то их будет легко найти: всё-таки Тирлинг не был большим королевством.
«Где же ты прятала её, тварь?»
Возможно, не в Тирлинге, но это делало бы честь прозорливости Элиссы. Кроме того, если бы ребёнок был спрятан не в Тирлинге, то он бы в большей степени попал под власть Мортмина. Элисса до самого конца верила, что наибольшая угроза её ребёнку исходит не из её собственного королевства, и это была её очередная ошибка. Нет, девчонка по-прежнему должна быть где-то в Тирлинге.
С кровати донесся глухой храп.
Королева закрыла глаза и потёрла виски. Она ненавидела, когда храпят. Женщина нетерпеливо посмотрела на камин, размышляя, стоит ли разжигать его. Тёмная сущность могла бы дать ей ответы, если бы она осмелилась задать вопросы. Однако сущность не любила, когда её вызывали по пустякам, и не терпела слабости. Попросить её о помощи значило бы признаться в своих сомнениях по поводу успешности поисков ребёнка.
Хотя она уже не ребёнок. Я не должна её недооценивать. Ей уже девятнадцать лет, а Элисса не была полной дурой: где бы эта девчонка ни была, её учили выживать. И править.
«И я не вижу драгоценных камней».
Ещё одна мысль, которая беспокоила её. Во снах на девчонке не было ожерелья, и также не было видно сапфира. Что бы это значило? Неужели Элисса спрятала драгоценности где-то в другом месте?
Теперь раб храпел непрерывно, начав со вполне безобидного похрапывания, которое переросло в настолько сильный рокот, что его, наверняка, было слышно в пекарнях двадцатью этажами ниже. Королева выбрала именно этого раба из-за его тёмной кожи и орлиного носа, что было явным признаком мортийской крови. Он был одним из Изгнанных, потомком мортийских предателей, сосланных в подчинённое государство Калле. Хотя Королева сама отправила их в Калле, мысль об Изгнанных странным образом возбуждала её. Однако храпевший раб был более бесполезен.