Лекарство подействовало достаточно быстро. Боль через пару минут утихла и перешла в слабую пульсацию. Ловкач освободил шею Келси и убрал свой мешочек в карман.
― Теперь медовуха должна позаботиться, чтобы боль ушла насовсем.
― Не надо опекать меня! ― произнесла Келси стальным голосом. Oна была очень зла на себя за то, что находит этого мужчину привлекательным, и было важно, чтобы он об этом не узнал. ― Если собираешься убить меня, то делай это прямо сейчас!
― Всему свое время, ― в темных глазах Ловкача промелькнуло что-то, что Келси приняла за уважение. ― А ты удивляешь меня, девочка.
― Ты ожидал, что я стану прыгать перед тобой на задних лапках?
― В таком случае, я бы убил тебя, не раздумывая.
― Почему?
― Твоя мать всем чуть ли не в ноги кланялась.
― Я ― не моя мать.
― Возможно.
― Почему бы не сказать, что тебе от меня нужно?
― Мы хотим, чтобы ты была королевой.
Келси без труда поняла намёк.
― Не такой, какой была моя мать?
― Ты хоть представляешь, кем был твой отец?
― Нет, и мне абсолютно все равно.
― Зато мне не все равно. Я заключил пари с одним из моих людей.
― Пари?
Его глаза блестели.
― Твой отец является главной темой пари в этом королевстве. Я знаю старую женщину, живущую в деревушке далеко на юге, которая поставила свою лошадь почти двадцать лет назад, и с тех самых пор она ждет, когда правда выйдет наружу. Поле для размышлений, скажем так, довольно большое.
― Как мило.
― Ты королевской крови, девочка. Теперь ничто в твой жизни не будет личным.
Келси сжала губы, недовольная тем, какой оборот принял их разговор. Её отец, как и дядя, не представлял для неё значения. Мать же, которая раньше правила королевством, была важна для неё. Кто бы ни был отцом Келси, он, по-видимому, бросил её при рождении… но это никогда не огорчало девушку так, как то, что её мать бросила её. Келси вспомнила, как она днями просиживала возле окна в гостиной коттеджа и как с каждым закатом солнца её мать так и не приходила.
― Мы долго ждали, чтобы увидеть, чего ты стоишь, девочка, ― заметил Ловкач. ― Я льстил и угрожал по очереди, но теперь я не буду этого делать. Ты совсем не такая, как мы ожидали.
― Кто это «мы»?
Ловкач жестом указал на стенку палатки позади себя. Келси обратила внимание на то, что снаружи раздавались мужские голоса, а немного дальше было слышно, как кто-то колол дрова.
― Почему вы держитесь вместе?
― Ты задаешь слишком правильные вопросы, поэтому, естественно, не получишь ответов, ― он вдруг вскочил на ноги, и движение его было таким внезапным, что Келси дернулась от неожиданности и прижала к себе колени. Будь у нее нож, он бы все равно смог прикончить ее в одно мгновение, не имея никакого оружия. Он напоминал ей Мэйса: человека со скрытой тягой к жестокости, и его занятие казалось более опасным оттого, что он не придавал этому особого значения. Келси забыла спросить о Мэйсе, но сейчас это было бы не вовремя . Она почувствовала слабое утешение, когда Ловкач спрятал свой нож за ремень у себя на поясе.
― Одевайся и выходи наружу, девочка.
После того, как он исчез за пологом палатки, она обратила внимание на тёмную одежду, лежавшую на земле. Мужскую одежду, слишком большую для неё, но, возможно, это и к лучшему. Келси не льстила себе насчёт своей фигуры.
Да кому есть дело до твоей фигуры?
Никому, мрачно ответила она Карлин, стягивая мятое льняное платье через голову. Она не была настолько наивной, чтобы не осознавать грозившую ей опасность: симпатичный умный мужчина, который был лишь чуть-чуть плохим. Не все книги Карлин относились к научной и документальной литературе.
Но я не делаю ничего плохого, настаивала девушка. Зная об опасности, можно предотвратить неприятности.
Однако это высказывание не казалось в полной степени истинным даже у неё в голове. Ловкач вышел из палатки всего несколько секунд назад, а ей уже хотелось выйти следом и увидеть его снова.
Не будь дурой, рявкнула она про себя. Он же сказал, что ты слишком уродлива для него.
Закончив одеваться и проведя пальцами по волосам, Келси встала и выглянула из палатки.
Должно быть, они отвезли её далеко на юг. Вокруг больше не было лесов и даже фермерских земель: они находились на плоской верхушке высокого холма, покрытой иссушённой солнцем до жёлтого цвета сорной травой. Такие же холмы окружали их со всех сторон: они находились посреди жёлтого холмистого моря. Это, конечно, была ещё не пустыня, но, по-видимому, отсюда было не так далеко от кадарской границы.