Он собрался домой только через два часа, а Лина, увидев время, озадаченно нахмурилась. О чем они все это время говорили?.. Пустая болтовня о том, чем она занимается, не менее пустая — о том, чем занимается он. Душевно посидели. И долго.
Ладно, она берет с него деньги за сомнительные советы, а он дурит ее со временем. Все честно.
Уже в коридоре, когда Глеб завязывал шнурки на своих клевых и, должно быть, очень дорогих ботинках, она смотрела на его светлую макушку и плавно отросшие темные корни и задумчиво жевала губу, не решаясь спросить то, что почти готово было соскочить с языка.
— Я приду… м-м-м… в среду на следующей неделе, — сказал Глеб. — Это же время. Свободно?
Новый, еще более волнующий вопрос повис рядом с предыдущим, поэтому, чтобы избавиться от навязчивых предположений, Лина все-таки осмелилась задать первый.
— Да, свободно… Глеб. Тебе плевать на то, что ты потерял кольцо?
Он выпрямился, став выше на целую голову и взял у Лины куртку, которую она все время учтиво держала, чтобы передать ему.
— Нет, — довольно легкомысленно ответил он. — Но что ни делается — все к лучшему, верно?
— Верно… Но это фамильная драгоценность. Оно же целое состояние стоит, разве нет?
— Скорее всего. Но оно проклятое, так что какая разница?
Лина опустила голову и издала какой-то неопределенный звук, надеясь, что согласия.
Глеб усмехнулся.
— А как там в фильмах бывает, если проклятые вещи крадут? Проклятие как-нибудь само накажет вора.
— Мы не в фильме, — еле слышно проговорила Лина.
— Ну да, — засмеялся Глеб, звякая молнией куртки. — Я же шучу.
Шутка показалась Лине совсем не смешной.
Глава 8. Императрица
Старший аркан Императрица: материнская фигура, обновление, рост, плодородие, процветание, зарождение нового.
Когда дверь в квартиру мамы распахнулась перед Линой, она немного опешила от увиденного. Сперва ей даже почудилось, что перед ней какая-то незнакомая женщина. И вообще, может, она вышла из лифта не на том этаже и попала не туда?
— А вы кто? — спросила она, заходя внутрь и косясь на мать с выпученными глазами.
— Теперь тут живу я, — подыграла та.
— Надолго?
— Навсегда.
Прошло чуть больше недели с последней встречи, а изменения были колоссальными. Ну, по крайней мере, для Лины все выглядело именно так, потому что маму при полном параде она не видела уже лет десять — не меньше. И по правде говоря, она даже не помнила чего-то подобного. В браке с отцом матери было тяжело, поводов быть красивой она не находила, а после смерти мужа искать их не собиралась. Так что внезапная перемена сбивала с толку, хотя по факту на маме был всего лишь заметный макияж с длинными ресницами и нашедшимися на лице бровями, а вместо привычного драного халатика — бордовое вечернее платье с выраженной талией. Все вместе делало ее очень молодой и почти неузнаваемой.
В ванной во время мытья рук Лина обратила внимание на ослепительную чистоту зеркала в ванной, с подозрением огляделась и осознала, что вообще повсюду гораздо чище, чем когда-либо было после самой тщательной генеральной уборки. Мама была довольно ленивой, особенно после того, как освободилась от гнета брака, и ненавидела лишний раз проходиться тряпкой по поверхностям. Когда Лина жила с ней, уборку та всегда спихивала на нее.
— Мам, что с тобой? — громко, хотя дверь в ванную она оставила открытой, и не скрывая беспокойства в голосе спросила Лина.
— А что не так, дочь? — тут же принялась защищаться мама. — Принарядиться уже нельзя?
Лина вышла из ванной и придирчиво оглядела то, что она назвала “принарядиться”.
— Ты собралась на красную дорожку?
Было похоже скорее на образ на свидание в театр или дорогущий ресторан, но Лина пребывала в таком шоке, что ей позволительно было немного преувеличивать.
— Никуда я не собралась.
Мама покраснела. Лина ни разу в жизни не видела ее краснеющей. То ли смутилась, то ли врет.
— А платье откуда?
— Из шкафа.
— Мне уйти?
— Я же сказала, что никуда не собралась!
— А кто-то еще придет?
— Нет, не придет.
Рука мамы нервно дернулась к красивой пышной укладке, чтобы поправить то, что поправлять было не нужно. Тут точно не обошлось без накручивания на бигуди.
Со своим небрежным хвостиком, который даже резинка брала с трудом из-за короткой длины, Лина почему-то почувствовала себя странно. Словно это она в неприемлемом виде тут объявилась, а не мама резко сменила стиль.
Лина огляделась.
— А с квартирой что? Почему так чисто?
— Это ты сейчас упрекаешь меня в том, что я плохая хозяйка? — мама уперла руки в бока.
— Ты хорошо готовишь, а убираешься так себе.
— Что за нахалку я воспитала? — обиженно пробормотала мама под нос и уже громче поинтересовалась: — Ты зачем пришла?
Лина, по привычке уже зашагавшая на кухню, немедленно остановилась и обернулась.
— Ты кого-то ждешь!
Мама всплеснула руками и замотала головой.
— Да нет же!
— Я сейчас за картами пойду, — угрожающе проговорила Лина. — Это что, турок твой?
— Никто не придет, прекрати допрашивать меня! Я принарядилась, чтобы вспомнить, как вообще одеваться нормально и краситься. И все.
Лина указала на пакет, который принесла с собой. Там были мамины любимые пирожные к чаю.
— Я за картами, — предупредила она. — Чаечек приготовишь, да?
Не то чтобы ей так сильно хотелось опять приниматься за гадания, но причина зайти туда, где был тайник, появилась неожиданно и очень кстати — Лина собиралась воспользоваться шансом.
Она прошмыгнула мимо мамы в свою старую комнату, которая нисколько не изменилась за три года и, казалось, в любой момент была готова к тому, что Лина вернется. Это вряд ли. Только если разово остаться переночевать. И что-нибудь заныкать.
У мамы Лина никогда не воровала, зато ее квартиру до сих пор считала самым безопасным местом, куда можно было спрятать то, что она случайно у кого-то утащила.
Не теряя времени зря, она сразу кинулась к огромному плюшевому зайцу, стоявшему на комоде, повернула его задницей вверх и расстегнула спрятанную под хвостом молнию, которую вшила после уроков по технологии в седьмом классе. Зайца ей подарил папа на Новый год, когда еще был вменяемым, то есть очень-очень давно.
Внутри игрушки находился мешочек из блестящей ткани, который обычно слегка звенел из-за кучи металлических мелочей в нем.
В такие моменты Лина всегда ощущала себя настоящей героиней какого-нибудь фильма про преступников. Те прятали в мягких игрушках наркотики и деньги, а она — чужие вещи. Тоже преступление.
Иногда ей все еще снились жуткие сновидения, в которых к ним с мамой наведывается страшный огромный полицейский, немного похожий на отца, который потрошит зайца и вываливает на кровать его содержимое, а затем разочарованно качает головой и толкает Лину сразу за решетку, которая внезапно оказывается прямо за дверцей шкафа, где она пряталась в детстве. Бр-р-р!
Поворошив безделушки в мешочке, Лина на ощупь определила, что новинок вроде бы нет. В прошлый раз все было так же.
Однако кольцо маленькое…
Она с опаской оглянулась на закрытую дверь. Сердце застучало чуть быстрее. Мама никогда не нарушала ее личное пространство и без стука не заходила, но страх попасться все равно никуда не девался.
Лина села на кровать, высыпала содержимое мешочка на покрывало, не переставая следить за дверью, и начала искать.
Новинка все-таки обнаружилась. Безголовый человечек из Лего. Черт! И где она его раздобыла? Рядом с детьми за последние пару недель ей бывать точно не приходилось. Значит это какой-то очень взрослый ребенок…
Кольца не было.
Лина засунула руку в задницу зайца почти по локоть и не удержалась от смешка, представляя, как выглядит со стороны сейчас. Среди синтетического пуха нашлась только маленькая свечка. Кажется, ее собственная из ящика в кабинете. Судя по тому, что она оказалась именно тут, воровство у себя самой мозг Лины воспринимал так же, как обычное — без разницы что, лишь бы стащить.