Ужасные мысли недоделанной преступницы.
Бред.
Но в голове уже засвербело, так что пришлось вернуться.
Шкаф был собран наполовину.
Лина с ногами забралась на диван и уставилась на парня, пытаясь угадать его возраст. Двадцать три? Двадцать пять?
Откуда такой возросший интерес к Таро у молодых людей в последнее время?.. Что должно твориться в жизни мускулистого и здоровенного парня, чтобы он захотел получить совет не у друзей или семьи, а у высших сил?
— А что вы хотели спросить? — наконец сдалась Лина.
Парень долго не откликался, и она начала беспокойно ерзать на месте и жалеть, что вообще полюбопытствовала. Он успел так помрачнеть, что она всерьез опасалась, что обидела его.
— Хотел спросить, что мне дальше делать, — наконец сухо ответил он, не поднимая глаз. — По жизни.
Лина передернула плечами, ощутив, как слабо, но неприятно кольнула в груди интуиция. Открывая дверь сборщику мебели, она чуть не ослепла от его широкой улыбки, а теперь вдруг сообразила, что она, оказывается, была не очень-то искренней.
А вдруг у него что-то случилось? У многих даже самых неверующих людей натура такая: и к бабке-знахарке не влом будет отправиться, если нагрянет безвыходная ситуация. И ничуть это не определялось по половому признаку.
С другой стороны, а если действительно случилось? Какое ей должно быть дело до человека, которого она видит в первый и последний раз в жизни? Она не психолог, не волшебница. Она просто фальшивка, которую подпускать к действительно проблемным случаям противопоказано. Нельзя брать на себя такую ответственность.
— Сейчас приду, — бросила она тихо и покинула комнату.
Однажды она случайно схватила не свою колоду Таро и в буквальном смысле получила от Ани по рукам. Так что сейчас Лина, ведомая непонятной и не самой разумной идеей, пошла за своей.
Увидев карты, которые Лина положила на стол подруги, пока устраивалась в ужасно неудобном, слишком мягком кресле, парень поспешно заявил, что денег у него нет.
— Считайте, что вместо чаевых, — щедро предложила Лина, запихивая свою скупость куда подальше.
— Вообще-то чаевые мне как раз больше нужны, — заметил парень.
Лина улыбнулась. Чаевые курьерам она никогда и не давала.
— Как звать?
— Дима.
— Ну что ж, Дима. Давайте глянем, что у вас там.
Через десять минут Лина сидела перед раскладом, уперевшись виском в ладонь и сильно жалела о том, что решила в кои-то веки побыть щедрой. Все было не настолько плохо, насколько она могла предполагать, когда по зову интуиции почувствовала неладное. Было хуже. Более того, быстро работавший мозг даже самые плохие карты никогда не читал в их худших трактовках, а сейчас никаких вариантов помягче не находил.
У парня жизнь по швам трещала.
Ей не доводилось спрашивать клиентов о том, возникали ли у них суицидальные мысли, а теперь вопрос вертелся на языке и она не знала, как это осторожно выяснить.
Не быть импульсивной — очень важное правило работы с клиентами. Нельзя делать выводы по картинкам и своим фантазиям, которые они навеяли.
— Дима… вы говорили с кем-нибудь о случившемся?
Выпавший Отшельник красноречиво намекал, что нет. Но Лина могла ошибаться. И рука у нее сегодня была не “счастливой”, судя по тому, как много неудачных карт она вытащила.
Дима сосредоточенно ввинчивал шуруп в полку, наклонив к ней голову, но поджатые губы Лина углядела.
— Смотря о чем, — сказал он.
— О том, что вам плохо.
Он посмотрел на Лину прямо. У него были ясные карие глаза и мягкий взгляд. Совсем не злой. Усталый.
— Карты говорят?
— Говорят.
— Вы знаете, я в это не очень верю…
— Но спросили же.
— Да просто… — он замялся. — Просто посмотрел тут у вас… и подумал: а может…
— Ну так, может, и правда “может”?.. — подсказала Лина.
Дима вздохнул.
— Не знаю. Ни с кем не говорил. Не могу.
Лина посмотрела на карты еще раз, чтобы собрать мысли в кучку, не веря, что действительно собирается все это озвучить.
— Я вижу разбитое сердце. Вы расстались не по собственной воле. Причиной стало то, что вас гложет сейчас сильнее всего, а расставание лишь добавило стресса и лишило последней поддержки. У вас с финансами нехорошо… Какие-то долги… Кредиты?
Дима с неприятным удивлением отшатнулся назад.
— Э… Я вообще-то… Карты не могут такое показывать!
— И не такое показывают, — сказала Лина.
— Ладно… Да, у меня кучу кредитов, которые не получается закрыть уже два года.
— Вы ведь знаете, что ситуация не безвыходная?
Она догадывалась, что он не знает. И незнание это не по дурости, а следствие трудного характера. Девятка жезлов на личность парня — хорошая карта, но не в его случае. Вкупе с рыцарем мечей это было стойким упрямством, которое не получилось сломить даже у внешних неблагоприятных обстоятельств.
— Безвыходная.
— У вас есть семья.
Лина планировала сказать это с вопросительной интонацией, но что-то пошло не так — и вышло утверждение. Пробелов в семье она по картам не увидела — только проблемы во взаимоотношениях — но все равно переживала. Не хватало еще ляпнуть что-то травмирующее, ошибившись.
Дима никаких возражений не выразил, так что она, видимо, снова угадала. Однако шуруповерт он отложил в сторону.
Оставалось приделать последние две полки и прикрутить дверцу к нижнему ящику.
— Я вижу у вас сложные отношения, но вы должны не забывать, что можете попросить о помощи.
— Нет, не могу! Послушайте, как вас там…
— Лина.
— Лина. Я слишком долго мечтал вырваться из родительского гнезда, я бросался громкими словами о том, что всего добьюсь сам, что из меня получится… что-то! Возвращаться с горой неудач я не собираюсь. Не буду унижаться.
Лина с тревогой посмотрела на восьмерку жезлов, обещавшую скорые перемены, и чувствовала, что это проблемы Димы будут только набирать оборот, если он пустит все на самотек. А он собирался.
— Я так понимаю, друзей вы тоже разочаровывать не хотите?
— Не хочу.
— Помощь не всегда должна быть материальной. Вам просто нужно вспомнить, что вы не один. Нельзя копить негатив и при этом надеяться, что вы сумеете самостоятельно вырулить на нужную дорогу после того, как сбились с пути. Я бы хотела вам сказать, что вы справитесь, что все будет хорошо, что проблемы рассосутся сами собой, но я не хочу лгать. Вы не вырулите, если не дадите себе помочь.
Нельзя эмоционально вовлекаться, помнила она, но желание помочь вспыхнуло в ней с такой силой, что она не смогла усидеть на месте, вылезла из-за стола, чтобы подойти к парню, сесть напротив и заглянуть ему в глаза.
— Вещи хуже разочарования со стороны других людей существуют — и вам о них прекрасно известно. Но вы… почему-то думаете, что это может быть выходом. Это не так.
— Я вам ничего не говорил, — произнес Дима, снова принимаясь за работу.
— А мне карты сказали. Сказали, к чему все идет.
— И вы нисколько не боитесь, что своими прогнозами сейчас хуже сделаете?
— Боюсь. Но это и не прогноз. Просто вариант развития событий. Один из многих. Выбор делать все равно вам.
— Зачем тогда говорите все это?
Лина улыбнулась, пряча трясущиеся руки под бедрами.
— Напоминаю об этом выборе. Не даю заскучать за работой. Вы любите свою работу?
Дима поморщился.
— Нет, не любите, — сделала Лина вывод. — И это не проблема. Во всяком случае, не в вашем возрасте точно. У вас достаточно амбиций, чтобы доказать своей семье, что вы чего-то стоите. Просто немного позже.
— Кроме этой работы, — упрямо проговорил Дима и демонстративно приподнял одну из перекладин шкафа, — я больше ничего не умею. А больше никуда не берут.
— Вам сколько лет?
— Двадцать один.
Боже, да он же еще совсем мелкий… Лина была старше всего на три года, но рядом с ним вдруг почувствовала себя намного более взрослой.
— Не слишком ли рано утверждать, что вы ничего не умеете? Мне двадцать четыре, и я тоже ничего не умею, кроме гадания на картах. Но ведь люди и в тридцать, и в пятьдесят приобретают новые навыки. Думаю, что качаться вы точно умеете. И как только футболка не рвется на плечах…