Лина выдавила из себя слабую улыбку.
— Так он спрашивал про свадьбу? — снова спросила Оля, испытующе глядя на нее и покачивая ногами. — Что ты ему нагадала?
— У вас хорошие отношения. Почему сама не спросишь?
Оля помрачнела.
— Вдруг он обидится, если узнает, что я не особо рада его счастью? Точнее считаю, что им стоило мирно расстаться еще в те времена, когда она уехала на полгода в Германию учиться. Четыре года назад это было. По-моему, тогда у них все потихоньку и начало разваливаться. Любовь три года живет, так что надо успеть пожениться за это время, чтобы не маяться потом, как эти двое, и оттягивать свадьбу до тех пор, пока не станет влом жениться. Глебу влом. Сто пудов. Да? Карты что-то такое сказали?
Ничего себе мысли у шестнадцатилетки… Интересные.
— Что-то такое сказали, — уклончиво ответила Лина и поднялась с места, чтобы размять затекшие мышцы.
— Понятно, — кивнула Оля. — Ну, секрет значит секрет. Все равно разрешится все скоро. Давай мне еще на мальчика погадаем? Появится кто? Надоело уже на корейских парней залипать, а все встречаться вокруг начали. Бесит.
Лина хлопнула ресницами, отрешенно улыбнулась и села обратно.
Окей, еще на мальчика…
Мысль не брать с Глеба больше ни копейки медленно, но верно угасала.
Не такая уж Лина и щедрая. Вообще ни разу. Не сегодня точно.
Глава 13. Двойка Кубков
Двойка Кубков: благоприятное взаимодействие, сближение, общение, взаимопонимание, влечение, влюбленность.
Оля отпустила ее через сорок минут, но когда Лина выползла из комнаты и направилась к выходу, догнала и подтолкнула в сторону кухни.
— У Глеба есть в заначке вкусные конфеты, — очень настойчиво зашептала Оля. — Пойдем чай попьем!
— А ты, коза, уже заначку нашла, да? — подловил их Глеб, распахнув дверь своей студии, когда они проходили мимо.
— У нас гостья. Че, зажмешь? — нахально выпалила Оля.
Глеб не зажал то ли в знак гостеприимства, то ли потому что съел не один пакет мармеладных конфет у Лины дома и считал себя обязанным угостить ее тоже.
Пили чай они втроем. Оля сразу поведала о том, что хочет учебный сеанс гаданий, но не успел Глеб бросить на Лину укоризненный взгляд, добавила, что собирается завести канал на ютубе и снимать либо про косметику, либо про компьютерные игры — еще не определилась точно.
В глазах Глеба все равно мелькнуло осуждение.
Конфеты были и правда вкусными. Шоколадно-вишневые с грильяжем.
— С тобой потом поговорим, — сказал Глеб Оле. — Допила уже, поэтому кыш. А с тобой, — это было уже Лине, — сейчас.
Оля спорить почему-то не стала, хотя выражение ее лица было красноречивее слов, и свалила, прихватив с собой горсть конфет.
— Это ты так ее отговорила? — спросил Глеб, как только услышал звук закрывшейся в другой части квартиры двери.
Свой чай он тоже допил, поэтому, чтобы занять руки, принялся теребить пакетик, свисающий с кружки. Для Лины он налил слишком горячий, поэтому у нее оставалось еще больше половины и она смирно сидела с опущенными руками, лежащими под столом на коленях.
— Я ничего не обещала. И предупреждала.
Глеб тяжело вздохнул.
— Ее выгонят из дома.
— Надеюсь, ты преувеличиваешь, — нахмурилась Лина. — Предки у вас суровые, но не настолько же… Верно?
— Преувеличиваю? Если только немного. Она обычно сама сюда сбегает, а тут мать с глаз долой ее на некоторое время точно выгонит.
— Что ничем не отличается от того, как все есть сейчас, разве нет?
Глеб неопределенно повел плечами и оторвал бумажку от пакетика, причем, судя по его удивленно-раздосадованному виду, случайно.
— Да, почти не отличается. Но пора бы перестать вечно надеяться на меня.
— Я думала, ты любишь сестричку.
— Моя любовь не безгранична. Иногда мне хочется тишины.
Он отбросил белую веревочку внутрь, а затем раздраженно отставил кружку в сторону.
Сегодня, несмотря на радушный прием, он был слегка дерганым, и Лина потянулась к чаю, чтобы поскорее допить его и уйти, пока чего не случилось.
В прошлый раз под конец встречи он, не изменяя традиции, попросил раскинуть карты на ближайшие дни. Она неохотно послушалась и нагадала ему в скором времени переломный момент в жизни. Его хитрая улыбка потускнела, но он быстро взял себя в руки и не забыл это предсказание прокомментировать.
— Ну, посмотрим. Если это действительно ключевое событие, то оно не пройдет мимо меня и, возможно, я буду вынужден тебе поверить, — спокойно сказал он, а затем, театрально хлопнув себя по лбу, добавил: — Ах да! Тебя это тоже убедит, получается.
Лина опасалась, что Глеб воспримет это как призыв к действию.
Предупреди человека, что в ближайшее время он может споткнуться и упасть — и он непременно будет об этом думать и осторожничать больше обычного, а затем и тот самый злополучный камень отыщет. Самосбывающиеся пророчества — это не шутка.
У Глеба и без карт Лины должно было рано или поздно случиться нечто важное и серьезное в жизни. В его силах было ускорить его наступление. Спрыгнет он из того горящего дома или останется смотреть на пожирающий все вокруг огонь? Быть может, он вообще огнетушитель раздобудет? Почему бы и нет…
Что бы там Лина себе ни успела вообразить, она вовсе не хотела становиться частью чьего-то переломного события в жизни. Пусть это пройдет как-нибудь мимо нее. Она способна навредить только по мелочам — эти самые мелочи бездумно схватив и присвоив, например. Как если бы кольцо то действительно украла…
Лина сделала большой глоток чая, поморщившись от жжения на языке, и поспешила поддержать непринужденный разговор.
— Ты тоже таким был?
Глеб озадаченно склонил голову набок.
— Каким? С шилом в жопе?
— Золотым ребенком. Из музыкалки в художку, из художки в следующую секцию, а из секции домой делать уроки, чтобы не разочаровать папу с мамой плохими оценками?
— А… Вместо художки у меня были бальные танцы. Мамина мечта. Мамино разочарование. На третьем году отрезал своей партнерше косички и меня выгнали со скандалом.
Лина тихо засмеялась. Глеб тепло улыбнулся, на несколько секунд замер и лишь затем продолжил:
— После танцев я уговорил отдать меня на бокс, но быстро ушел оттуда. Не понравилось. Потом меня отправили на робототехнику… В общем, я много где побывал и много чего попробовал. Мать говорила: это чтобы дома не засиживаться и не бездельничать, как одноклассники. Дольше всего я протянул как раз в музыкалке. Играл на фортепиано. После окончания притрагивался к нему только на семейных праздниках. Бабушка подарила на одиннадцать лет огромную махину — так до сих пор и стоит в моей комнате у родителей. Я не испытывал ненависти к музыкальной школе, но и особого восторга — тоже. Сейчас иногда играю. Купил недавно синтезатор поностальгировать. Я не виню родителей, как Оля. Я очень долго был послушным и не бунтовал, а она перестала давать им жить спокойно уже в тринадцать. Я даже завидую ее храбрости. Думаю, что сам вырвался поздновато…
— Как?
— Пообещал окончить универ. Но перестал там бывать уже на третьем курсе. Вместо этого стал подрабатывать, чтобы купить приличный фотоаппарат. Потом тайком ходил на курсы фотографии. Сделал себе соцсети, фоткал знакомых и знакомых знакомых — и пошло-поехало. Университет все-таки окончил, сунул синий диплом отцу в руки и съехал.