Лину окатило теплой волной стыда. Она поморщилась и спрятала лицо, нагнувшись за пальто.
— Черт…
— И тебе привет, Алин.
Так ее не звал никто, кроме одного знакомого, которого она не осмелилась однажды поправить и с тех пор приходилось реагировать на полное имя.
— Да, Саша, привет. Не знала, что ты тут тоже.
Он ее тоже не поправлял, хотя, насколько Лина знала, Сашей его звали нечасто.
Аня звала его либо бро, либо Алексом, либо козлиной неблагодарной. За что она его так ласково, было загадкой. То, что удалось вытащить из подруги клещами, было ничтожно малой долей информации. Двоюродный брат, работает преподом, двадцать шесть лет, не женат — и не дай бог.
Аня говорила о нем неохотно и вообще как будто его недолюбливала. Но Лину обмануть было не так-то просто! Она прекрасно слышала их хохот и долгие, приглушенные и совершенно не различимые разговоры, когда приоткрывала дверь своей комнаты. Она подозревала, что Аня просто не хочет знакомить их ближе, и надеялась, что не из вредности, а потому что у нее были на то веские причины, продиктованные ее искренними переживаниями насчет сердца Лины. А здравый смысл, конечно же, подсказывал, что от такого парня уходить только с разбитым.
Увидев Алекса впервые, Лина посчитала его первоклассным кавалером и поймала себя на очень вольной мысли, что раз он брат Ани, то почему бы этой вечной советчице и помогательнице не помочь подружке устроить личную жизнь? Лина звезд с неба не хватала, поэтому, возможно, даже согласилась бы проверить приворот, ха-ха! Но Аня ей и слова не дала сказать после того, как ее брат ушел. Обернулась, пронзая ее почему-то недовольным взглядом, и не менее недовольно четко произнесла:
— И думать не смей!
— Да я и не…
— Кому ты врешь!
Лина не обиделась, но показательно вздохнула, выражая все свое разочарование.
Она послушно следовала наказу Ани, веря, что дурного у той на уме точно нет. Разговор с Алексом складывался только в рамках “привет-пока”, и она просто издалека иногда им любовалась. До поры до времени.
Легкий и еле уловимый флер влюбленности испарился после того, как она украла у Алекса брелок с ключей от машины, которые он обычно клал на Анин стол. Не прямо перед носом, разумеется, а в момент, когда они вышли посидеть на кухне.
На ключах висело несколько маленьких побрякушек: витиеватая буква А, тонкий кожаный ремешок с какой-то английской надписью, черная машинка, крохотная сова и полупрозрачный голубой шарик, при близком рассмотрении оказавшийся планетой с зелено-коричневыми разводами там, где должны были быть континенты. Последний брелок был самым красивым, но завороженная и не слишком вменяемая Лина быстро отцепила сову и, положив в карман, тихо выскользнула из кабинета.
В своей комнате она тогда почувствовала небывалый подъем духа. Она радовалась тому, что смогла перехитрить околдовавшего ее синеглазого красавца. Сердце бешено грохотало в ушах, оглушая, а подскочивший адреналин искажал все, на что Лина бросала взгляд, и только добытое сокровище было в фокусе, сверкало и переливалось цветами, которых на нем и вовсе не было. Безумный приступ длился не более минуты, и эта волшебная минута вообще не стоила того позора, который Лина сама на себя обрушила, очнувшись.
Алекс ушел, не заметив пропажи, но Аня после смотрела на нее так вопросительно, словно видела насквозь. Может, и видела. Лина думала, что у нее все и так на лице написано, поэтому призналась в краже почти сразу.
Оказалось, что нет, ничего там не было написано.
Аня ржала так громко и подло, что Лине стало не по себе.
— Возьми, пожалуйста, прикрепи как-нибудь незаметно! — умоляла она, протягивая ей злосчастный брелок.
Но Аня не давалась, прятала руки и закрывала ими карманы и смеялась.
— Оставь у себя, так ему и надо, ахахахаха!
Лина не могла оставить. Алекс приходил раз или два в месяц, почему-то выбирая для визита не квартиру сестры, а ее рабочее место, поэтому не встретиться с ним было просто невозможно.
Лина обычно неплохо держалась в стрессовых ситуациях, но в те моменты, когда ей приходилось иметь дело с людьми, у которых она что-то украла, она мысленно пробивала полы и землю, чтобы провалиться как можно глубже от стыда за свои действия.
Провернуть хитрую операцию по возвращению совы хозяину не удалось, потому что предательница Аня отказалась отвлекать Алекса и уводить его из кабинета, чтобы дать Лине шанс сделать все беспалевно.
— Если не хочешь оставлять себе, то просто верни как ни в чем не бывало, — легкомысленно посоветовала Аня. — Он не будет злиться, отвечаю. Минута позора или семьдесят лет мук совести до самой смерти?
Лина выбрала минуту позора, но не стала оповещать об этом подругу, потому что обиделась и не разговаривала с ней целых три дня. Впрочем, мучить ее Аня не стала, поэтому милостиво пошла навстречу и нашла повод позвать Алекса уже через неделю.
Когда Лина вручила ему его сову, он незлобно посмеялся и сказал, что она может оставить ее себе, если так понравилась. Он не сделал ничего дурного: не стал докапываться до причин ее поступка, проявил понимание, не начал давать неуместные советы пойти лечить голову — но от его насмешливого взгляда Лину словно прожарило на адской сковородке и несколько раз хорошенько перевернуло.
А еще она поняла, что кожу печет не столько от стыда, сколько от гнева. Опять оставить себе! Ей столько раз предлагали оставить себе то, что она украла, подчеркивая этим ненужность вещи и обесценивая ее страдания! Почему? Это не делало ее состояние легче! Эта вечная безнаказанность лишь все усугубляла и, возможно, поэтому она не могла остановиться.
Она насильно всучила брелок в руки Алексу и сбежала.
Помидоры после этого случая завяли, любовь прошла. Хотя какая уж там любовь… Так, вздохи по субботним вечерам о том, что повезет замутить с таким красивым парнем какой-то девушке, а не Лине.
Случай был не единственным. Она могла припомнить еще несколько раз, когда что-то утаскивала у своих немногочисленных бойфрендов, а потом чувство вины затмевало всю влюбленность — и так кратковременные отношения порой заканчивались даже раньше, чем Лина успевала вернуть украденное.
Как скоро Глеб обратит внимание на то, что его единственный магнит с холодильника пропал? Такое сложно не заметить! И ведь не вернешь уже, сама отрезала себе путь назад!
А как скоро чувства Лины угаснут?
Какая же она идиотка! Ничему ее жизнь не учила.
Аня затолкала Алекса обратно в комнату, закрыла дверь и вышла в коридор.
— Ты не предупреждала, что он придет! — зашипела Лина, быстро избавляясь от верхней одежды и сапог.
Аня задумчиво нахмурилась и скрестила на груди руки.
— Что ты украла? — спросила она.
— Магнит с холодильника, — убитым голосом ответила Лина. — Он оставлял меня одну на кухне дважды… Кажется, украла еще в первый раз. Не помню… А обнаружила сейчас только. В лифте.
— Ого, вы уже до кухни добрались. Говорила же, что у него дома дело пойдет быстрее. Спальня в следующий раз? — Аня поиграла бровями. — Тогда и вернешь. Не кипишуй.
Лина проигнорировала все намеки, потому что была слишком взвинчена для того, чтобы реагировать на них.
— Не верну! Я сказала ему, что больше не приду.
— Встреч больше не будет? Что-то не так пошло?
— Все пошло не так! Я стащила его магнит! — эмоционально воскликнула Лина и с размаху опустилась на пуфик возле зеркала. — У него дома встреч больше не будет. Я бы и в этот раз не пошла, потому что знала, что такая фигня может случиться!
— Зачем так категорично. Будет еще возможность вернуть магнитик обратно. Не успеет заметить. Покажь?
Лина устало качнула головой в сторону сумки: сама, мол, достань и посмотри.
— О, милота, — прокомментировала Аня, покрутив в руках магнит с выпуклой фигуркой кенгуру. — В Австралии был?
— Наверное.
— Ну, уж если был в Австралии, значит еще много где. И магнитов у него этих завались. Не переживай, Лин.