— Думаю, что если бы не все это, она бы просто выпросила у меня сеанс таролога, а я бы не очень благородно дал ей денег, потому что я безотказный старший брат и меня легко вывести… до этого состояния безотказности.
— Ты хотел сказать “довести”?
— Нет, “вывести” в данном случае — это правильное слово.
— И все равно мило.
Она не видела, но чувствовала, что он улыбается.
И вот они здесь…
Должна ли Лина была что-то сказать?.. А что она? Когда она?.. У нее красивых причин втрескаться не было — это просто случилось.
Она говорила мысленно. Своим безвольно опущенным рукам подняться и обнять Глеба в ответ, потому что ей хотелось — правда — но они не слушались. И язык во рту вдруг стал неудобным и мешал прорваться вопросам, которые надо было задать. Но тогда волшебство этого момента осыпалось бы блестками и улетучилось, оставляя только тяжесть реальности.
Глеб молча отпустил ее и посмотрел в глаза, и, черт возьми, Лина точно знала, что сейчас произойдет.
Сухость губ вдруг стала невыносимой.
Глеб склонился и прижался к ним своими в неуверенном поцелуе, будто ждал, что она вот-вот отпрянет и ускользнет. И Лина действительно собиралась. Не время же еще, нельзя… Она дернулась в его руках, но, почувствовав, что ее не удерживают настойчиво, тут же расслабилась, закрыла глаза и схватилась за ворот его свитера, отвечая и целуя крепче.
Декорации убрали, мистический свет выключили, красивые шмотки сняли, но дух Верховной Жрицы никуда не делся. Во тьме гасли свечи, распускались бутоны и открывалась неприглядная правда.
Воровка. Опять украла чужое.
Глава 19. Паж Кубков
Паж Кубков: радостное известие, шанс, перспективное предложение, наступление благоприятного периода в жизни, искреннее расположение.
— Что ты намерен дальше делать?
Лина протянула ему половинку свечи. Глеб недоуменно взглянул на нее, а затем на его лице отразилось понимание и он издал смущенный смешок.
— Я не всегда контролирую свои руки…
— Я заметила.
— Нервничал перед тобой, — шутливо добавил он.
— Да конечно, — не поверила Лина.
— Это правда. Мне казалось, что ты видишь меня насквозь со своими картами…
Глеб с заметным удовольствием разломил желтую свечу на две части.
— Это многих бесит, — сказал он, вытягивая фитиль из одной из них. — Я был удивлен твоему равнодушию.
Лина старалась. Не стоило, наверное, признаваться, что ее это тоже бесило.
— Все нормально. У меня есть привычка похуже.
— Правда? Какая?
Она вспомнила про магнит в ящике со сковородками. Если… Когда это все во что-то выльется — должно же? — ей ведь придется сказать? Он же поймет ее?.. И простит?
— Как-нибудь потом расскажу. Не увиливай от вопроса, — сказала она, сама увиливая от вопроса Глеба. — Что у тебя на уме?
— Достань карты.
— Я и без карт могу тебя послушать.
Он покачал головой и с силой смял оба куска воска.
Лина сдвинула брови, глядя на месиво в его руке и начиная сомневаться в том, что ей понравится то, что у него на уме. Она прошла за стол и, присев на свое место, взяла колоду, которую во время уборки никто, естественно, трогать не стал.
Глеб еще некоторое время постоял на месте, о чем-то размышляя, затем подошел и сел напротив. Словно он опять ее клиент…
— Когда я спросил тебя про отношения с моей несостоявшейся невестой в первый раз, что выпало?
Лина прекратила тасовать колоду и непроизвольно сжала карты в пальцах.
Спокойно. Именно это ее ведь и интересовало.
— Глеб, я сделала столько раскладов за свою жизнь… — сказала она. — Ты реально думаешь, я помню?
— Там лежал мужик с мечами, — подсказал он.
— Четверка мечей.
— Ты сказала, что все сложно, что длится необходимый нашим отношениям перерыв и то, к чему он приведет, зависит от нас самих.
Как же хорошо, что он перестал — вроде как — быть ее постоянным клиентом. Многие практически никогда не помнили большинства деталей раскладов — настолько удачно Лина использовала общие слова и подливала водички, размывая смысл.
— Да, и к чему он привел? — спросила она.
— К Башне.
— С каких пор ты выражаешься на языке карт?
Глеб откинулся на спинку кресла и самодовольно улыбнулся.
— С тех пор, как стал ловить каждое твое слово? Решил запилить новый проект?
— Считай, что впечатлил, — признала Лина. — Но Башня тебе не выпадала.
— Не выпадала, но это выбор, который я сделал.
Она растерянно замолчала, переваривая сказанное. А пока переваривала, начала тасовать карты. Глеб не торопил ее.
Он сделал выбор. Означало ли это то, что Лина накрутила себя зря?
— Зачем ты заставил меня взять их? — спросила она, приподнимая колоду.
— Чтобы ты посмотрела для меня удачный момент признаться родителям в том, что я снова их разочаровал. Хотя я подозреваю, что его не существует, и все может случиться в любой момент и без моего участия, так что…
Глеб показал комок воска в руках.
— А как же Лера?
— Мы расстались.
Лина ошиблась в движении рук — колода развалилась и на стол выпали шесть карт, из которых четыре рубашками вверх, а две другие оказались Смертью и тузом кубков. Потрясающе…
Она почувствовала себя одураченной, но мозг пока еще не обработал способ возмущения, поэтому она просто заторможенно прошептала:
— Когда…
— В прошлом месяце, — Глеб отвел в сторону виноватый взгляд. — Когда ты ко мне в гости приходила, я уже был день как свободен. Кстати, получается, твой прогноз на поворотное событие в жизни сбылся. По крайней мере, я постарался его исполнить. Мы расстались на хорошей ноте и выдохнули с облегчением. Эта ноша была в тягость обоим.
— И ты молчал?! — воскликнула Лина. — Какого черта я тебе на нее тогда делала расклад потом?
Глеб честно пытался смотреть ей в глаза, но его взгляд то и дело соскальзывал на карты в ее руках или в сторону.
— Я… Извини, — сказал он. — Я проверял карты и тебя. Мне понравилось, как ты посоветовала мне отстраниться и хорошенько разобраться в себе. А еще увидела между нами расстояние и предположила, что она может быть в поездке.
— Ну ты и придурок, — распалилась Лина. — Тебе выпал Мир, который буквально означает финал и перемирие, а я сломала голову, пытаясь понять, как это вообще привязать к твоему мутному раскладу!
— Я считаю, что ты отлично справилась. Ты зря на себя наговариваешь. Ты вовсе не обманщица. У тебя замечательная интуиция, ты внимательная, быстро делаешь выводы и анализируешь детали с образами на картах, поэтому все и получается складно. Считай, что я убедился.
— Быстро же ты переобулся из скептика в эзотерического адепта.
— Издержки нынешней работы, — пожал плечами Глеб. — Это относится только к картам, не преувеличивай. Твоя подруга все еще меня слегка пугает.
На фоне облегчения из-за упавшей с плеч ответственности за чужие разрушенные отношения всплеск негодования был неярким и недолгим, поэтому Лина быстро сдулась, расслабила плечи и смиренно вздохнула.
— Меня тоже иногда пугает. Но ты можешь проверить и ее, мистер ревизор, — съязвила она.
Глеб завис, видимо, вообразив себе, как идет на консультацию к Ане, и разломил лепешку, которую слепил из воска.
— Нет, спасибо.
— Может быть, и есть что-то такое в нашем мире… — рассеянно проговорила Лина. — Необъяснимое. Может быть, оно даже происходит в соседней комнате. Я не знаю. И не уверена, нужно ли мне вообще это знать…
Глеб удивленно вскинул брови, но его голос был ровным и спокойным, когда он спросил:
— Это пугает тебя?
— Нет, — ответила Лина. — Как ни странно, нет.
— Значит, если что-то происходит в соседней комнате, то, возможно, когда-нибудь ты и узнаешь. Позовешь полицию или экзорциста?
Лина на секунду замерла, а затем засмеялась, начиная в полной мере ощущать то, как легко становилось на сердце с каждой секундой.