— Ни то, ни другое, — ответила она. — Переживу.
Глеб коротко улыбнулся, после чего кивнул на карты.
— Я думаю, что, когда я тобой заинтересовался, у меня слегка поехала крыша во всех смыслах. Так что некоторые сомнительные вещи, которые происходят в этой квартире, меня бы, наверное, не удивили. Картам, как видишь, я уже верю. И я на полном серьезе хочу узнать ответы.
Лина усмехнулась.
— Хочешь покажу невероятную магию предсказания и расскажу тебе, как отреагирует твоя семья, не разложив ни одной карты?
— С такой магией я и сам справлюсь, — хохотнул Глеб. — Раскладывай карты — во мне еще не умерла надежда на родительское понимание.
— Как скажешь.
— А еще мне нравится твой серьезный голос, когда ты разбираешь расклады.
— Ах вот оно что…
Расклад все же убил надежду Глеба, но позже Лине удалось порадовать его благоприятным прогнозом относительно его проекта с картами, обещавшего открыть новые горизонты и возможности. Глеб, который сказал, что верит картам, поспешил шутливо упрекнуть ее в том, как бессовестно она использует универсальные мотивирующие фразы.
Вскоре пришла Аня, зашумев и загрохотав в коридоре, как слон в посудной лавке — что-то упало, и Лина заподозрила, что это была обувная полка. Подруга очень ясно и громко дала понять, что пришла. Специально.
— Покажите фотки, — попросила она излишне требовательным тоном, когда Лина выглянула в коридор.
— Нет. Как будут готовы, посмотрим вместе.
Аня пытливо заглянула Лине в лицо.
— Ого, красотка! — прокомментировала она. — Зачетный макияж. Хочу увидеть фотки. Я вижу ботинки Глеба. Он тут. И фотки тоже. Глеб?
— Да, я тут, — крикнул он из комнаты. — И фотки тоже.
Он охотно согласился показать их ей, а Лина, стоя поодаль, настороженно смотрела на них обоих, по-прежнему не решаясь подойти и твердо придерживаясь желания дождаться финального варианта.
— Вот эта отлично вышла, — сказала Аня.
— Да, мне тоже нравится, — ответил Глеб. — Я думаю, что эти три. И… вот эта. Какую-то из них выберу.
— С рукой хорошо.
— Ага, но где она на книге — тоже удачная.
— Хах, а тут лыбу давит.
— Это самые первые фотки.
Аня стояла, чуть наклонившись над Глебом и его фотоаппаратом, и он не видел ее лица. Она покосилась в сторону Лины, многозначительно показала на него взглядом и подергала бровями. Лина едва заметно кивнула и почувствовала, как от удивленно-торжествующего выражения лица подруги слегка теплеют щеки.
Аня Глеба, может, и пугала, но он слишком любил потрепаться, так что он с довольным видом поведал ей о том, как прошла фотосессия, о проекте в целом и какие у него дальше планы, и только потом засобирался домой.
— Прям коллекционная колода может получиться, — заметила Аня.
— Я об этом не подумал, но идея вообще-то неплохая!
Провожать его она, разумеется, не пошла. Просто помахала рукой из проема своего кабинета, и, пожелав удачи с остальными картами, закрыла дверь.
— Она королева жезлов, кстати, — задумчиво сказала Лина.
— Протаскиваешь своих по блату? — насмешливо спросил Глеб.
Она засмеялась. Он подошел к ней совсем близко и, приподняв за подбородок, нежно поцеловал в губы.
— Еще несколько раз — и я совсем не буду возражать, — прошептал он и мягко дотронулся до стразы на скуле Лины.
— Я учту, — прикрыв глаза, выдохнула она и снова потянулась за поцелуем.
Через пять минут за ним закрылась дверь, и Лина ощутила, как в груди взрываются фейерверки.
— Куда невеста подевалась? — спросила Аня, которая выползла обратно так быстро, словно ждала, когда закроется входная дверь.
— Расстались. Месяц назад.
— Увела-таки!
Улыбка Лины моментально съехала с лица, и она поморщилась.
— Неправда!
— Что значит неправда? Если бы не ты, они так и поженились бы рано или поздно.
— Они бы расстались и без меня.
Аня лыбилась так широко, что было сразу понятно, что она уверена в обратном. Лина, к сожалению, не знала ничего наверняка о том, что реально произошло между Глебом и Лерой, но ей нравилось думать, что расставание было неизбежным. Карты же показывали!.. Ладно, это не аргумент. Куда важнее было то, что Глеб с ними согласен. Он даже в видео-раскладах до прихода к ней умудрился увидеть, что что-то не так. Ну не судьба ли?
— Думаешь, он знал о том, что Жрица означает тайный интерес? — спросила Аня. — Поэтому тебя выбрал для нее?
— Он выбрал меня, потому что в “78 дверях” увидел гадалку.
— Тогда в яблочко попал.
— Ага.
— Совет да любовь! — хихикнула Аня.
Лина смущенно пихнула ее плечо и опять начала против воли улыбаться.
В ближайшие четыре дня увидеться с Глебом не получалось: оба работали. Зато они созванивались каждый вечер по деловым вопросам, обсуждали дальнейшие съемки, и Лина помогала ему с составлением образов моделей. Потом голос Глеба терял всю серьезность и становился расслабленнее, глубже и нежнее. Он спрашивал ее о том, как прошел ее день, и рассказывал о том, что делал сам. Правда Лине не удавалось толком насладиться звучанием его мягких интонаций, потому что он неизменно умолкал, чтобы она продолжала читать ему на ночь.
— Ты даже не представляешь, каково это после нескольких лет регулярных бессонниц спокойно засыпать, — говорил он.
— Ты слишком загружаешь себя. Как насчет того, чтобы попробовать останавливать работу в определенное время? По будильнику, например? Со временем должен наладиться и график сна.
— Не могу, — выдохнул Глеб. — Пробовал. Это как со сном по утрам. Еще пять минут… А если все-таки заканчиваю, иду спать и опять не могу уснуть, начинает казаться, что я теряю время зря, валяясь на кровати и пялясь в потолок и лучше вернуться к делам.
— Больше в потолок не надо пялиться. Закрывай глаза, а я почитаю.
Лина достала Кинга и открыла на заложенной в прошлый вечер странице. До конца оставалось еще немного — так и дочитают вместе, похоже.
— Закрыл, — умиротворенно произнес Глеб. — А ты не думала записать что-нибудь типа гипноза или медитации и выложить у себя на канале?
Аня как-то шутила про чтение сказок и асмр-видео, но всерьез Лина идею не воспринимала, поэтому вопрос Глеба немного ее озадачил.
— Нет. Даже не в голову не приходило.
— Я уверен, что даже если бы ты читала новости, оценили бы многие. Я заранее ставлю лайк.
— А ты ставил мне лайки?
Глеб глухо засмеялся — видимо, уже в подушку.
— Ставил. А ты мне?
Лина тоже засмеялась.
— Нет, я на тебя даже не подписана. У меня палевный ник, я думала, что ты заметишь.
— Я оскорблен.
— Я подпишусь.
— Уж будь добра.
Когда Глеб уснул, Лина нажала на завершение вызова не сразу. Зачем-то вслушивалась в тишину, будто могла расслышать сонное дыхание, и думала. Думала о том, что чтение новостей на ее канале будет перебором, а вот медитации контенту в целом не противоречили бы. Особенно если мудрено назвать. Что-нибудь про чистку от негативных мыслей или высвобождение энергии…
Отогнав бессонницу от Глеба, Лина нагнала ее на себя, поэтому проворочалась еще часа полтора, разглядывая тусклые светлые пятна от уличных фонарей, просвечивающих сквозь шторы, и не переставая представлять себе комментарии от подписчиков на видео с ее усыпляющей болтовней: и хорошие, и не очень. Рисковать не особо хотелось, но, с другой стороны, она знает как минимум одного человека, который оценит.
“Я вас слушал, но не слышал”. Хм. Возможно, даже двоих.
Утром Лина проснулась сонной и разбитой, но приободрилась, когда увидела сообщение с желтым сердечком от Глеба.
“Спал, как младенец! Спасибо большое”.
До прихода Оли она приготовила себе огромную ленивую сковородку сырных макарон, которую планировала есть весь день, а остатки скормить Ане вечером. В ящике, конечно же, затаился кенгуру, о котором Лина помнила и без напоминаний, но снова увидеть его было неприятно, поэтому она слегка не рассчитала силу и хлопнула дверцей с жутким громким звуком.