Свою медитацию Лина выпустила только в феврале. Получился видеоряд, который, разумеется, никто бы не смотрел, но без него ей было уныло монтировать да и черный экран или статичную картинку ставить совсем не хотелось. Глеб расщедрился и вручил ей флэшку с терабайтом видео, которые наснимал в путешествиях: закаты, водопады, пляжи — то, что надо. Две недели Лина гналась по всему интернету за музыкантом, который писал музыку для ее заставки на канале, а еще две недели он работал над созданием ненавязчивой и расслабляющей мелодию, на которую она положила текст. Музыка в итоге понравилась ей больше без собственной болтовни, поэтому Лина стала включать ее на фон во время чтения книг.
Глеб медитацию не дослушал до конца и не дал никаких комментариев, потому что на шестой минуте заснул. Отложив его наушники с телефоном в сторону, Лина с чувством, будто выполнила важную миссию, смотрела на его безмятежно спящее лицо, пока не заснула сама. Утром он сказал, что вещь отличная и он одобряет.
Успех пришел не сразу, хотя аудитория канала приняла новинку вполне благосклонно. Видео выстрелило только к весне, набрав первый заветный миллион просмотров, после чего Лина пришла к окончательному выводу, что хочет продолжить периодически выпускать подобные вещи на любой вкус и запрос и, возможно, добавит даже немного аффирмаций в духе “я богатый и красивый”. На пустом месте это, конечно же, не родилось: об этом попросили в комментариях, а Лина, проведя полдня в интернете, выяснила, что такой продукт особенно подойдет тем, кто недостаточно внушаем для гаданий, но и суровый реализм полностью принимать не хочет.
Аня положительно отозвалась о будущих планах Лины, но не удержалась от ложки дегтя.
— Люди наслушаются твоих медитаций и станут меньше тревожиться о будущем. Значит, и к эзотерике обращаться будут реже. Рубишь сук, на котором сидишь.
— Скорее, я рублю твой сук.
Аня спокойно улыбнулась и заверила, что ее сук будет служить ей опорой всегда. Лина в ответ промолчала. Она старалась поменьше думать о деятельности подруги и не затевать споров, потому что опасалась, что вот-вот поедет крышей и все-таки уверует.
Если Лина все-таки и рубила свой сук, на котором удобно устроилась, то разваливаться он собирался точно еще не скоро.
Клиентов с начала года прибавилось. Впрочем, это вряд ли было заслугой самой Лины. Глеб сделал ей весьма неплохую рекламу, опубликовав у себя Жрицу и отметив ее в посте. Аня сварливо напомнила о том, что сделала для нее ритуал с зеленой свечой и, если Лина не способна признать ее участие тоже и сказать “спасибо”, то хотя бы на Бали-то она с ней полететь может? Лина неопределенно кивнула и сказала “спасибо”, за что получила подушкой по заднице.
В конце марта наступила очередь Оли присоединиться к проекту Глеба.
Она продолжала приходить к Лине раз в неделю или чуть реже, только теперь уже просто так. От денег пришлось отказаться, потому что все это уже стало совсем абсурдным. Лина заявила Глебу, что работать больше не будет ни с ним, ни с его сестрой, и он, пожав плечами, согласился. Консультации таролога для съемок превратились в обычную помощь, а Оля окрестила Лину духовной наставницей и приходила пить чай и раскладывать карты, изредка получая комментарии и советы, а потом показывала свои видео. Канал она создала, но пока не вела, пробуя все и пытаясь сообразить, что у нее вообще может получиться лучше. Лина не считала себя человеком, которому с этим можно было обратиться, но все равно старалась помочь, чем могла.
Для колоды Глеба она подобрала Оле семерку кубков, на что та сразу отреагировала обиженным и недовольным взглядом.
— Я хочу быть девяткой пентаклей!
Лина ожидала чего-то подобного.
— Ты слишком молода для этой карты.
— Она покажет меня с лучшей стороны и во всей красе, — сказала Оля.
— Семерка кубков — это твоя карта.
— С какой стати? Это плохая карта.
Иногда Лина вспоминала, что спорить со школьницей — это больше не ее работа, и этот факт вызывал грусть.
— Не плохая. Это карта желаний и воображения, — сказала она.
— И несбывшихся надежд.
— И неопределившихся людей, — поправила Лина. — В данный момент она подходит тебе лучше всего. Напомню, что ты даже первое видео на канале не можешь выложить, хотя наснимала уже кучу.
На следующий день после этого разговора Оля смирилась с выбором карты для нее и заодно отправила Лине ссылку на свое первое опубликованное видео, в котором рисовала на своих веках закаты. Ну наконец-то. Лина поставила вполне искренний лайк и подписалась — пусть порадуется.
Для съемок сестрички Глеб расстарался не меньше обычного. Вместо того, чтобы снять все в своей студии, он договорился со знакомым, который работал в клубе квестов. Помещение там было больше и легче было разместить оборудование с искусственным дымом и вентиляторы.
Предполагалось, что Оля будет сидеть за столом и кубки с иллюзорными и не очень возможностями поставят перед ней, поэтому убранство было богатым.
Лина обычно в подготовке участия старалась не принимать и пришла только помахать рукой Глебу, Оле и ребятам, которых уже достаточно хорошо знала, потому что они постоянно работали с ним. Достаточно хорошо означало, что она украла у Полины расческу с редкими зубьями, а Таси — моток красной ленты и одноразовую щеточку для ресниц, а у парней — Максима и Леши — упаковку влажных салфеток, помятую пачку с двумя сигаретами и ключ. В общем она помахала всем, обозначив свое присутствие, и поскорее спустилась на первый этаж, где была небольшая кафешка.
Глеб спустился где-то через полчаса и кивнул на выход.
— Уже закончили? Так быстро? — удивленно спросила Лина.
— Нет. Леха совсем не дурак, потому что для дураков пишут цифры, а значит, он ослеп на оба глаза, именно поэтому привез не тот объектив, — с тяжелым вздохом ответил Глеб. — Надо домой.
— Надо было все-таки поехать вчера к тебе, — с сожалением произнесла Лина, одеваясь на ходу.
— Ничего страшного. Оля поспорила с Полиной, что сделает годный макияж себе сама. Флаг ей в руки. У нас есть больше часа.
Дома Глеб попросил ее еще немного подождать, потому что, раз уж появилась возможность, он мог бы еще быстренько отправить какие-то рабочие файлы одному из заказчиков по почте.
Стоя посреди его студии, Лина расстегнула куртку и расслабила на шее шарф, догадавшись, что это могло быть хоть и быстрым, но все-таки не минутным делом.
— У тебя такой безупречный порядок во всей квартире, но в студии царит просто хаос. Поразительно.
Она спиной почувствовал тепло подошедшего Глеба и улыбнулась.
— Это называется творческий беспорядок, — шепнул он и, подхватив шарф из ее рук, стянул его полностью.
Скользящее движение тонкой ткани по коже вызвало приятную дрожь и рассыпалось мурашками по спине и вниз к пояснице.
Лина, не медля ни секунды, развернулась и охотно подалась навстречу поцелую.
— Дела подождут? — тихо спросила она, на пару мгновений отстранившись.
— У нас есть час. Дела подождут, — подтвердил Глеб и притянул ее к себе обратно.
Лина охнула, прижатая к стеллажу. От несильного толчка тот едва ли пошатнулся, но посыпались с него вещи так, будто Глеб навалился от души. Лина наклонила голову набок, позволяя теплым губам скользнуть к изгибу шеи, и зацепила взглядом кучу цветных папок с рассыпавшимися листами, которые задела локтем и смахнула на пол.
Глеб выдохнул на ухо что-то невнятное, стряхнул с себя куртку и застонал, толкнувшись в ее бедро. И ровно между этим судорожным выдохом и до мурашек горячим стоном, между ударами своего возбужденно колотящегося сердца Лина услышала.