Лина скатилась с кровати на пол и достала из нижнего ящика прикроватной тумбы небольшой книжный томик без названия. Вытащила оттуда одну из немногих раскиданных повсюду заначек и с болью в сердце отсчитала тридцать тысяч.
— Поверь, я испытываю очень сильные эмоции сейчас, — сказала она. — Едва держусь, чтобы не заплакать.
Аня засмеялась.
— Лучше бы ты боялась расставаться с деньгами, потому что отложила их на Бали.
— Если я скажу, что отложила их на Бали, ты передумаешь со мной работать?
Аня тут же изменилась в лице.
— Возможно…
— Тогда не скажу.
— Так ты полетишь?
С напускной печалью Лина посмотрела на протянутую Ане наличку.
— Уже нет.
— Да как бы не так!
Аня сердито выхватила деньги из ее руки и умчалась к себе.
— За мной иди, але! — крикнула она.
Обычно Лина устраивалась на диване в кабинете Ани, но сегодня села на стул напротив. Не как подруга, соседка и коллега, а как клиентка. Странно как-то.
Они не раз вместе гадали, подолгу сидя за раскладами, но все это ощущалось как несерьезные посиделки. А ритуалы бесплатные — так вообще что-то с чем-то! Когда они призывали ей парня, Лина чувствовала себя как малолетка из лагеря, которая, договорившись с безумными подружками и похихикивая, пыталась вызвать Сладкого гномика или Пиковую даму. Вроде и фигня какая-то, а вроде и любопытно и немножко страшно.
— Наряжаться для меня не будешь? — спросила Лина.
Аня посмотрела на нее как на сумасшедшую.
— А надо?
— Не знаю. Ты как-то не так выглядишь в обычной одежде.
— Мне напомнить о том, что ты всегда говорила, что я выгляжу мошенницей и старой бабкой в цыганских шмотках.
— Да, — не стала отрицать Лина. — Но для клиентов ты так одеваешься — и они к тебе возвращаются. А для меня не оделась и выглядишь слишком нормально. Если играем в игры, то с костюмами и декорациями, пожалуйста!
Аня состроила недоверчивую гримасу.
— Как пожелаешь.
Она вылезла из-за стола и вытащила из шкафа большую цветастую шаль, которую шустро накинула на плечи, скрыв ею тонкую белую кофту и открытые плечи.
— Так получше?
— Сойдет. Думаю, что мне будет легче воспринимать тебя в таком виде. Кстати, а возврат предусмотрен?
Аня хотела засмеяться, Лина видела. Но она сдержалась и покачала головой.
— Нет.
— Зачем ты обманываешь меня? Я видела у тебя на сайте…
— Которому сто лет, — перебила Аня, закатив глаза. — Это неактуальные данные. Сейчас меня находят не через сайт, и я обещаю только стопроцентную гарантию, без возврата. Недовольных нет.
Лина прищурилась. Где-то же тут крылся подвох! Великая лгунья или настоящая ведьма?
Она подняла руку.
— Я. Я была недовольна.
— Ты все неправильно сделала! — рассердилась Аня. — Сейчас уж потрудись постараться, раз заплатила.
— Уж подруге могла бы хоть возврат пообещать, если не сработает.
— Ты попросила относиться к себе, как ко всем.
Лина сдалась.
— Ладно. Тогда давай. Дерзай.
— На что жалуемся?
— Ань!
Аня прыснула со смеху, но тут же замахала руками, когда Лина встала с кресла, собираясь уйти.
— Не-не-не, постой. Извини, больше не буду. Неси сокровищницу свою.
— Зачем?
— Неси!
Лина не любила лишний раз трогать ящик. Потому что это всегда означало, что ей есть что туда положить. Но делать было нечего. Отвалив нехилую сумму денег, она согласилась следовать правилам, какими бы безумными они ни были.
— Открывай сокровищницу, — сказала Аня, когда Лина поставила сундучок перед ней.
— А гадать на картах? Или в шар смотреть? В прошлое и будущее? Трава? Или еще чего? Как ты диагностируешь людей?
— Не задавай вопросы, над которыми сама обычно потешаешься. Разговорами диагностирую. Открывай.
Лина пожала плечами и открыла ящик, высыпая его содержимое на свободный стол. Раз Аня ничего не планировала делать, то он ей не понадобится.
— Так… — потерла руки она. — Ну и что из этого имеет добротную историю?
— Э. Все?
— Необычную. Значительную. Запоминающуюся. Может, самый первый украденный предмет?
— То была пуговица, которую я вернула.
— А потом?
— Потом канцелярия одноклассников.
Аня на мгновение зависла.
— Ты что-то брала у меня?
Лина задумалась. В младших классах они не дружили. У друзей на тот момент она старалась ничего не одалживать, по крайней мере, осознавала, что не хочет этого делать — не всегда, правда, получалось. Аня ей подругой тогда не была, так что вряд ли ее сильно мучила совесть, когда она решала вытащить на переменке что-то из ее пенала.
— Возможно, — сказала Лина. — Скорее всего, да, но я точно не помню. Я все возвращала.
— Ясно, — протянула Аня. — Смотри внимательно и ищи. Что-то. Важное.
— Но тут все неважное.
Лина поворошила кучу, мимолетно испытывая постыдное удовлетворение. Застарелый стыд был каким-то даже приятным. Словно она все эти вещи снова только-только украла и еще не успела в этом раскаяться.
Она подняла старый кожаный чехол, предназначенный для кнопочного телефона, и задумчиво повертела его в руках.
— Это чье? — тут же спросила Аня.
— Директора нашей школы.
— Как?..
— Когда меня поймал завуч возле ворот школы, — начала вспоминать Лина. — В шестом классе. Я тогда не собиралась сворачивать. У меня уже было три прогула, поэтому он отвел меня сразу к директору. Он был злым в тот день. Застежка на чехле немного порвалась и мешалась ему, поэтому, когда он звонил маме, он его снял и бросил на стол. А потом забыл надеть обратно. Когда отпускал меня, отвлекся на секретаршу, и я забрала чехол.
Аня потрясенно охнула.
— Тебе бы еще больше влетело, если бы он тебя поймал! Он же вообще лютым дядькой был.
— Наверное…
— Это все равно не совсем то, что нужно, — вздохнула Аня. — Так, ладно…
Она наугад вытащила из кучи один предмет.
Наугад ли?
Она могла вытащить порванный плетеный браслет одногруппницы из университета, который Лина не вернула, потому что однажды та нарочно спросила ее, не забыла ли она дома брови. Или маркер, который она утащила на зачете прямо у малознакомого препода под носом. Или трижды просроченную помаду своей тетки, которая жила в другом городе и звала мать с дочерью в гости раз в пять лет. Но Аня вытащила ложку, радужную и блестящую.
— Ну? — нетерпеливо спросила она. — Чье?
— Почему ты ее взяла? — с подозрением поинтересовалась Лина.
— Потому что мы ищем важную вещь! От которой фонит твоим раскаянием. Магнитик бы идеально подошел, но ты его уже отдала…
— Это ложка Руслана, — сказала Лина.
— О… Вот оно что.
С Русланом она встречалась сравнительно недолго и рассталась в то же время, когда купила свою первую колоду Таро и встретила Аню. Та, конечно же, любопытство при себе не оставила и сразу спросила, что случилось, а Лина объяснила ей причину расставания мутно и невнятно: что во взглядах не сошлись, что не ужились, что в ней, наверное, что-то было не так. Последнее оказалось ближе всего к правде.
Руслан был хорошим парнем, и с ним все могло получиться, если бы она нашла в себе силы признаться в том, что у нее клептомания и что он стал ее жертвой. Все было просто: берешь и говоришь! Но у Лины даже язык не поворачивался. Она воображала этот разговор и себя, стоящую перед ним с этой тупой ложкой — и это казалось ей смехотворным и несерьезным. Она почему-то была уверена, что он посмеется и не поверит или назовет ее больной и психичкой. Он вообще всегда был таким… прямолинейным и резковатым. Она пыталась бороться с мыслями о его возможном непринятии, начала отдаляться, а Руслан оказался недостаточно упорным и заинтересованным, чтобы постоянно бегать за ней и ловить, и к болезненному облегчению Лины, однажды сказал: хватит. Ложку, которую она хранила для чистосердечного признания и серьезного разговора, само собой уже не получилось вернуть.