— Готовьте аэростаты, — Распорядилась Тита. Офицеры тут же убежали выполнять поручение. Не важно куда ветер дует, куда-нибудь аэростаты долетят, они не будут взлетать высоко, туда, где сила ветра огромна. Они полетят на высоте десяти километров, там, где ветер дует еле-еле. И куда-нибудь прилетят, у противника не было противогазов и сброс всякой дряни, тяжёлого отравляющего газа сверху на улей врага должен был кончиться плохо, многие погибнут. Жаль только, запасы газов уже подходили к концу и их хватит лишь на одну бомбардировку, и, тем не менее, созданное Титой химическое оружие уже оправдало себя, враг потерял миллионы воинов, она потеряла очень мало. А война ещё только начиналась. Их наступление накрылось, погибли лучшие из их воинов, погибли совершенно напрасно, зря. Это называется стратегия, это называется наука, это называется превосходство.
Тем временем, враг отступил для перегруппировки, а армия Титы, пополняемая, призываемыми из улья новыми только что мобилизованными солдатами ступила на равнину, и двинулась строем, медленно на встречу врагу. За первыми рядами солдат демонстративно волочились бочки со взрывчаткой и остатками отравляющих веществ, которыми стреляли из огромных арбалетов. Жаль только, расстояние выстрела было не велико, из-за высокой вязкости атмосферы.
Тита не планировала новых столкновений, до результатов бомбардировки того улья, в чью сторону подует ветер. У неё был иной план, напугать ядовитыми газами врагов до потери пульса и заставить их сдаться. Ей тоже не хотелось терять множество солдат в тяжёлых боях между армиями. Потому что, даже убив пять миллионов воинов врага, Тита уничтожила лишь процентов десять его ударной силы. Был сорван блицкриг, но война только начиналась. Тем более, потом, убитых придётся восполнять, тратя гораздо больше времени на размножение, чем сейчас. Тита не жалела своих солдат, она не воспринимала их как разумных существ, она не ценила их жизни, единственное, что вызывало у неё сожаление, когда те гибли, это то, что ей придётся потратить больше времени, чтобы восполнить потери.
Наконец, пролетев по воздуху три десятка километров, которые отделяли улей Титы от соседнего, воздушные шары приступили к бомбардировке. Тита наблюдала за этим через специальную подзорную трубу. Видно было плохо, очень плохо, тридцать километров большое расстояние, Тита смогла рассмотреть только сами воздушные шары, которые были весьма велики, и жёлто-зелёные облачка отравы, которая оседала на вершине огромного улья врага, ясно видимого отовсюду. Тита не могла видеть, как боевое отравляющее вещество попадает внутрь восставшего улья, но могла представить, что происходит. Как удушливое облако спускается вниз, убивая всех.
Прошло ещё около часа, за это время позиции армии Титы, наступавшей по всем направлением основательно растянулись. Ноты о капитуляции никто Тите так и не прислал, хотя наверняка, что в том улье, который бомбили, погибло очень много трутней. Королевы боялись, боялись её страшных условий, что казнят каждого пятого, накажут их. Они решили сражаться с Титой до конца, может, даже верили в победу. Армия врага пришла в движение, и снова плотным строем двинулась на встречу, заработали тяжёлые арбалеты армии Титы, посылая бочки с взрывчаткой на встречу врагу. Жаль только, что радиус поражения таких бочек был не достаточен, потому что тяжёлая вязкая атмосфера не позволяла бочкам взрываться достаточно сильно. Даже шрапнель, содержащаяся в бочках, убивала лишь в радиусе шести семи метров от эпицентра взрыва, мало… «И почему у нас такая плотная атмосфера» подумала Тита. Солдаты Титы выстрелили в упор в солдат врага, убив залпом многих, и завязалась рукопашная. В отличии от солдат восставших, солдаты Титы, по крайней мере элитные части, не редко имели на вооружении стальное оружие и стальные доспехи, хорошо защищавшие уязвимые места от повреждений. И, тем не менее, их теснили, солдаты восставших королев сражались с необычайной яростью и самоотверженностью. Тита старалась во время боя отводить на задний план плохо вооружённые части, и выставляла вперёд наилучшие войска, потому что те несли меньшие потери. И, тем не менее, потери были, но они были меньше, чем ожидала Тита и её советники. Всё было просто. Оружие, которым были вооружены враги, изготавливалось в основном тайно, кустарным способом. Даже те части Титы, которые были вооружены обычным алмазным снаряжением, всё равно были вооружены лучше восставших, которые часто дрались просто заострёнными алмазными костями крупных животных всего лишь. В то время как со стороны Титы, на передовой не редко сражались закованные в сталь рыцари, у которых вообще почти не было уязвимых мест, тело закрывал стальной панцирь, а все стыки кольчуга. Сражаться с ними, имея на вооружении лишь заострённую алмазную кость животного, было сложно. Рукопашный бой длился около трёх часов, это было тяжёлое сражение. В армии Титы кончилось всё, вся взрывчатка, отравляющие вещества, порох для ружей, осталось только оружие рукопашного боя. Оценить потери было трудно. Но когда солдаты Титы по приказу отошли всего на сто метров назад, на той линии, где шёл бой, осталась огромная куча трупов, просто огромные линии, сплошные ряды трупов, погибли миллионы. И большая часть этих миллионов были воины не Титы.