— Протяните руку, Джообачи-сан, — попросил меня Киши. И сам тоже протянул ко мне руку, по которой пробежал довольно крупный муравей.
Я поймала муравья, прыгнувшего мне на палец, и почувствовала, что он меня чем-то побрызгал. Жидкость, впрочем, тут же впиталась, а муравей спрыгнул на землю и исчез в траве.
— Теперь будут знать вас питомцы мои, — пояснил свои действия Киши. — А Шино-сан на источниках, моется после тренировки.
— С-спасибо, — я выдавила улыбку. — Удачного вам дня, Киши-сан.
Мне показалось, что он смутился, хотя наверняка сказать было сложно.
Жвала у муравья были впечатляющими. Если укусит, это будет чувствительно, плюс, думаю, это был типа разведчик, который помечает жертву, чтобы его могли найти остальные. А форма боевого муравья могла быть и крупней, и брызгать сильной кислотой. К тому же часть колонии может быть летающей, хотя, если запустить их в лагерь… Абураме не остановились на пчёлах или одних жуках. И в конечном счёте они выиграли у Камизуру. У пчёл были вариации, но не такие серьёзные, как у совершенно разных жуков Абураме. Мне было интересно, кому принадлежали светящиеся хотарумуши, которых я видела вчера.
А ещё вчера возле чайной Киши-сан с Шиби-сама ушли замещением, только были два клона жуков, а не жуков и муравьёв. Я ещё удивилась, что чакра одинаковая. Скорее всего, это была техника Шиби-сама, отца Шино.
Я вернулась за своей одеждой в дом и пошла на источник, дорогу запомнила. Обаа-сама сказала, что там есть специальные кадки и тазы для стирки и если дальше пройти, то и место, чтобы повесить сушиться. Не стоило мешать Шино мыться и расслабляться после тренировки, но хотелось с ним увидеться как можно раньше. Так что я решила совместить ожидание с полезным делом.
— Могу помочь я Джоо-чан? — за спиной раздался вопрос, и я обернулась. Как раз достирала бриджи и осталось только всё отжать.
После источников Шино был в одних штанах и полотенце на шее. Здесь осенью не очень холодно, температура комфортная, да и чакра… Я замерла, разглядывая его мощный торс, широкую грудную клетку, кубики на животе и бицепсы. Он точно занимается тайдзюцу! Пока я растерянно хлопала глазами, он уже отжал моё платье. Я торопливо схватила всё остальное. Не самая удачная идея со стиркой… Отчего-то было стыдно из-за того, что он увидит моё нижнее бельё.
— Спасибо, Шино-кун, — кивнула я, забирая своё почти сухое платье. — И спасибо тебе за моти. Было очень вкусно.
Он пошёл рядом со мной, сопровождая до верёвок, и я быстренько повесила одежду сохнуть. Когда я это делала, на руку сел чёрный жучок, как раз на то место, куда «поплевал» муравей Киши-сана.
— Кикайчу мой… запах муравьиной кислоты ощутил, — удивлённо посмотрел на меня Шино, он взял меня за руку и осторожно коснулся губами тыльной стороны ладони, — здесь…
— Я встретила на улице Киши-сана, и он сказал, что так… его питомцы будут знать, что я своя и на меня не надо нападать, — ответила я.
В висках гулко забилось, потому что Шино не спешил отпускать мою руку и, развернув к себе ладонь, поцеловал центр, вдыхая запах. Так же, как вчера. На белой коже грудной клетки было видно, как стучит его сердце. Я сделала маленький шажок к нему и встала почти вплотную, одной рукой обняв за талию, а когда он отпустил меня, чтобы тоже обнять, то и второй рукой. Он дышал мне в шею и осторожно гладил большим пальцем вдоль позвоночника, словно боялся сдвинуть руки, и я просто задыхалась от нахлынувших чувств.
Теперь я не ощущала запаха смерти, как показалось мне в самом начале, когда я только встретила Абураме. И только сейчас поняла, что это был… запах моего собственного страха.
Глава 5. Тайны
Мой первый и второй день в клане Абураме прошли в различных хлопотах. Мы вместе с обаа-сама перебрали некоторые вещи, оставшиеся в клане от других женщин, чтобы найти мне «домашний» комплект и что-то для тренировок. Вместе готовили еду. Мои пчёлы достроили гнездо и потихоньку собирали мёд с оставшихся осенних цветов типа хризантем. Я познакомилась ещё с несколькими Абураме и с маленькой Чио. Вежливую симпатичную девочку интересовало буквально всё. И про Страну Земли, и про Скрытый Камень, и про моих пчёл и их способности. Сама Чио, как, впрочем, и Шино, и обаа-сама, тоже делились со мной различной информацией о своей, да и о моей семье.
Я узнала, что на отгремевшей войне Абураме лишились нескольких бойцов, хотя в процентном соотношении их потери были наименьшими среди кланов Конохи. Сейчас в «клане жуководов» было тридцать четыре взрослых мужчины, включая Шино, десять подростков возрастом от двенадцати до пятнадцати, а также шесть детей возрастом от пяти до одиннадцати. Среди последних как раз была малышка Чио. Трудно представить, но из пятидесяти двух человек женщинами являлись только обаа-сама и я, ну и Чио. В полном смысле «мужское царство».
Хозяйство они вели очень простое. Обаа-сама была уже старенькой, но довольно резвой для своих лет; готовила она только для главной семьи, в которую входили Шиби-сама, Шино и как бы я. Остальные, наверное, готовили себе сами или питались в кафешках. Насекомые и обаа-сама не позволяли зарастать грязью. Как я поняла, раз в пару недель устраивали «большую стирку» по договорённости с несколькими крестьянками, работающими в прачечной при банях клана Сенджу. По мелочи все стирали сами, конечно.
У каждого ребёнка в клане был свой отец, вполне конкретный биологический родитель, который обучал и присматривал. Если отец погибал, то ребёнка «усыновлял» кто-то из клана, чаще всего тот, у кого ребёнок уже был. Обаа-сама упомянула, что у Шино когда-то был брат, которого Шиби-сама усыновил после гибели его отца на миссии. Я поняла, что этот брат у Шино погиб.
В связи с тем, что практически все в клане были боевыми шиноби, а это не самая мирная профессия, включающая в себя длительные миссии, то дети с малых лет учились самостоятельности. Впрочем, как выяснилось, в Конохе был детский сад, в который принимали с двух лет. Так что мелкие появлялись лишь вечерами, и, если родителя не было на месте, за ребёнком присматривал ответственный. А с шести лет детей забирали в Академию шиноби, была в Конохе и такая. Её заканчивали в двенадцать лет, получая протектор генина.
Когда я впервые увидела Чио и остальных младших Абураме, они показались мне слишком серьёзными, спокойными и рассудительными для детей. Может, я не так много общалась с детьми, но… так вышло, что, подменяя «отцов на миссии», я вместе с Шино помогала забирать двоих из них и видела всю остальную группу их возраста. А когда я осторожно спросила обаа-сама об этом, она подтвердила мои смутные догадки.
В связи с тем, что людям с неустойчивой психикой, в принципе, сложно управлять насекомыми, которые чувствительны к перепадам настроения хозяина, в клане Абураме использовали особых психотропных паразитов. Насколько я поняла, дети получали их примерно с четырёхлетнего возраста, ещё до своего первого роя. Жук-паразит вживлялся в нервную систему, тем самым подавляя излишнюю эмоциональность природной химией. Вкупе с этим снижался естественный инстинктивный страх перед насекомыми. Насколько я поняла из объяснений Шино, в возрасте четырёх лет ребёнок начинает осознавать смерть, а также просыпаются основные инстинкты самосохранения. Шиноби вообще постоянно борются с этими инстинктами, но Абураме воистину очень много знали о насекомых и использовали их повсеместно. Кроме всего прочего, это сильно увеличивало выживаемость клана, потому что спокойный в любой ситуации шиноби — это залог выхода из этой ситуации с наименьшими потерями. Как оказалось, благодаря своему паразиту Абураме даже не испытывали дискомфорта от ощущения «ползания по телу». Я, например, его ощущала, поэтому предпочитала, чтобы мои пчёлы вылетали и залетали большой компанией. Когда они из-за количества словно оттягивали кожу — это был краткий миг неудобства, а если кто-то начинал топтаться по мне мелкими лапками слишком долго, то это нервировало до щекотки. Так что, выбравшись из тела, мои пчёлы обычно облепляли ткань рукавов, чтобы вылететь по команде, а не ползли по руке до выхода. А вот Шино было всё равно, он мог спокойно покрыться жуками, заставив их вылезти из себя разом и ползать по его телу.