Варвары спешно уходили.
Клодий поднял с земли заплаканное лицо и увидел сквозь слезы… Он узнал его сразу, несмотря на расстояние. Он увидел сверкающего на солнце, ослепительного и блистательного вылитого из чистого золота орла. Их орла. Орла Девятого легиона.
Девятый легион шёл на помощь. Его орёл гордо направил свой клюв в сторону земли бригантов и расправил крылья, словно готов был взлететь для смертельной битвы.
Клодий застонал.
О, хотя бы на два часа раньше!
Легионеры тоже обернулись один за другим, и долину огласил радостный восторженный крик:
— Цезарь! Пусть здравствует, цезарь! Кто-то даже заплакал.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Когда Актис, споткнувшись о какой-то камень, упала и выпустила руку Клодия, она сильно испугалась. Ей помог встать Парменио, который всё время держался рядом. Когда же они встали, то обнаружили, что рядом никого нет.
Актис побледнела, как мел, и стала похожа на туман, который окружал их.
— Сейчас мы пойдём за ними, — успокоил её Парменио.
И верно. Они тотчас же услышали голос Клодия.
Однако они ещё не испытали всего того коварства, на который способен туман. Когда Актис упала, а Парменио помогал ей подняться, их никто не подождал, и все пробежали мимо. Когда они встали, то ни девушка, ни седовласый центурион не знали в какую сторону им бежать, так как оба потеряли ориентир. Когда они услыхали голос Клодия и побежали на его зов, то туман сыграл с ними последнюю самую злую шутку.
Одно из коварных свойств тумана — изменение звука. Когда звук идёт из одной точки, то человеку может показаться, что он идёт с противоположной стороны.
Так в этот раз и случилось. Актис и Парменио бросились бежать совершенно в другую сторону от той, где был Клодий. Слёзы ручьём текли из глаз Актис, и гулко билось сердце. На её лице был такой ужас, что казалось, девушка ничего не соображает. В костюме центуриона, она была похожа на до смерти перепуганного мальчугана.
— Успокойся, дочка, — утешал ее Парменио. — Может, мы ещё найдем нашего командира.
Тут им встретились ещё три легионера, которые тоже заблудились в тумане. От неожиданности в суматохе чуть не вспыхнула схватка. Но вовремя разобрались в чём дело. Парменио левой рукой поддерживал Актис за талию, другой держал меч.
— Тут везде бритты, — пробормотал один из легионеров. — Рыщут повсюду, да и собаки с ними.
Едва он кончил эту фразу, как послышались крики и топот ног. Совсем близко мимо притаившихся римлян пробежали варвары. Их было очень много. И чудо, что никто не налетел на Актис и её спутников. Девушка стояла ни жива, ни мертва от страха. Парменио даже видел, как мимо пронёсся синий щит, но пропал в тумане.
— Надо идти за ними, — предложил низкорослый легионер с перевязанной наспех левой рукой.
— Ни в коем случае, — возразил Парменио. — Мы пойдём в ту сторону, откуда они пришли. Там должен быть лес. Мы где-нибудь укроемся. И когда всё стихнет, попробуем удрать через реку.
Это предложение всем понравилось, кроме Актис.
— Нет, пойдём за ними, — пробормотала она. — Там Клодий. Я спасу его.
Но её никто не слушал. Легионеры уже спешили в нужную сторону. Парменио буквально волочил за собой Актис, которая еле передвигала ноги. Даже желание жить в эту минуту не давало ей никакой силы. Да и особенного желания жить в данную минуту, когда она думала, что Клодий погибает где-то в тумане далеко и без неё, у Актис не было. Было глубокое безразличие к жизни, как тогда, когда умер Валерий.
Как это было давно! Словно и не было вовсе.
Бежать в тумане, когда в любое мгновение можно наткнуться на смерть — невыносимое мучение. Пять римлян, пробирались сквозь пелену тумана. Они искали лес. Но под ногами была ровная почва, и никаких признаков леса. Но ведь он должен быть.
Он никуда не мог деться. Парменио дышал, как собака в летнюю жару, остальные тоже судорожно глотали влажный воздух. Актис упала на колени в желании свалиться на землю.
И вот туман стал таять. Он становился всё менее плотным, словно уходил куда-то. Римляне испугались этого хуже смерти. Сейчас туман уйдёт, и они окажутся в окружении варваров, которые увидят их, накинутся и сразу убьют. Такие мысли пронеслись в голове у каждого воина.
Но удача ещё раз повернулась лицом к римлянам. В дымке тумана, они ясно увидели справа от себя очертания и силуэты деревьев. Много деревьев. Целый лес. Вот он! Наконец-то! И совсем близко — каких-то двадцать шагов.
Парменио поднял с земли Актис и поволок её к лесу. Остальные тоже побежали туда. Как только вбежали в лес, туман исчез. Воздух стал чистым и свежим. Стало светло от заливающего всё вокруг лучами солнца. Открылся великолепный обзор.
С ужасом и скорбью смотрели несчастные беглецы на поле недавней битвы, где недавно полегли почти все их товарищи. Ярко-зелёная весенняя трава стала чёрной от трупов и крови. Варвары всё ещё ходили по полю и добивали умирающих римлян. Делали они это с невероятной жесткостью, причиняя несчастным невыносимые страдания. Затем, позабавившись вволю, варвары с помощью ребра меча или топором раздробив колени, медленно с помощью длинных ножей отрезали ещё живым людям головы.
Увидев это, Актис чуть не потеряла сознание и поспешила уткнуть лицо в грудь Парменио. Центурион погладил девушку по голове. Актис почувствовала, как дрожит рука старого солдата.
Актис и её спутники находились в таком месте, где возвышенность, на которой было сражение, закрывала им реку и переправу через неё. Поэтому они не видели, как спаслись Клодий и его солдаты. И они не видели, как идёт к земле бригантов Девятый легион.
Не видели беглецы, утомлённые усталостью и нервным потрясением, как в тот лесок, где они укрывались, въехали десять всадников в сопровождении отряда воинов.
Британцы тут же растянулись цепью и стали прочёсывать местность, заглядывая под каждое дерево или куст.
Обычно варвары мало отличались дальновидностью или упорством, но в эти дни они показывали себя, как воины достойные уважения и страха.
Слишком поздно увидели римляне опасность. Когда Парменио увидел бриттов, вернее он увидел, как мелькнул в зелени деревьев синий щит, он крикнул товарищам, что надо бежать, первым побежал в лес, туда, где не было варваров. Он чуть было не вывернул Актис руку, но девушка помимо своей воли бежала за ним. Храбрый солдат исполнял приказ командира — следить за Актис и оберегать её.
Едва опомнившись, остальные бросились за центурионом Парменио и за «центурионом Гаем Петилием». Всё-таки двоим не повезло. Запела тетива луков со стороны бриттов, закружили и засвистели стрелы, и два римлянина замертво свалились на землю. В каждого попали три-четыре стрелы.
Бриганты не бросились сломя голову в погоню. Нет, они шли тем же спокойным размеренным шагом, твёрдо уверенные в том, что добыча от них никуда не денется. Они знали, что навстречу беглецам тоже идут воины их племени. Зачем спешить?
Но Парменио, Актис и ещё один легионер этого не знали, и когда им навстречу вышли четыре воина, они на мгновение растерялись. Но только на мгновение. Они остановились резко и неожиданно. Актис опять в изнеможении упала на траву.
Парменио и его спутник выхватили мечи и без страха бросились в бой. Какой тут может быть страх для привыкшего к сражению римлянина. Варвары были с щитами, легионеры — без. Но римляне так яростно налетели на бриттов, что те растерялись, не ожидав такого сопротивления. Один из синих щитов сразу же упал зарубленный мечом Парменио. Один из бригантов напал на легионера, Парменио вступил в битву с двумя другими.
Всё-таки римляне были лучшими в мире бойцами. Легионер быстро справился со своим противником и пришёл на помощь центуриону. Силы сравнялись.
Актис, прислонившись к дереву, безучастно наблюдала за тем, что происходит. Она хотела разрыдаться, но не могла. Ей стало тяжело дышать. Девушка дрожащими пальцами пыталась расстегнуть ремешок своего шлема. Она расстегнула, но снять с головы тяжёлый шлем, от которого невыносимо болели шея и голова, уже не смогла. Рука безвольно опустилась вниз к бедру.