Предпраздничное волнение, царившее вокруг, передалось и Актис, которая даже понятия не имела, о той участи, что готовили ей Вирка и Мэрлок. Ее в данный момент больше беспокоила судьба девятерых легионеров. Но хотя она могла беспрепятственно ходить по селению, разумеется в сопровождении приставленных к ней женщин, к домику, где находились пленники подойти было невозможно. Их охранял целый отряд бриттов — человек тридцать, и даже своим соплеменниками не давали подойти к зданию более чем на пятнадцать шагов. Два друида постоянно находились здесь, один их вид заставлял Актис вздрагивать и спешить прочь от этого места, с тяжелой мыслью о невозможности хоть как-то помочь несчастным узникам. Она не знала, что их очень хорошо содержат; кормят насколько раз в день, раны им осмотрели и обработали. Очень скоро все легионеры оправились от ран и стали надеяться на лучшее будущее. Кто полагал, что их обменяют, кто думал, что их держат в заложниках, один уверял, что их продадут в рабство, перережут на щиколотках сухожилия, чтобы не сбежали, и заставят выполнят какую-нибудь тяжелую работу до самой смерти. Его старались не слушать Все однако же прекрасно понимали, что бежать из плена невозможно, так как пленников стерегут так, будто они сделаны из драгоценных камней.
И вот на следующий день начался праздник, которого с нетерпением ждали бриганты. День Быка. Первая его часть проходила днем. Она представляла собой грандиозную охоту, в которой принимали участие самые знатные и знаменитые воины и охотники. Естественно главным участником конечно же был Венуций. Именно он должен убить добычу этой охоты — огромного вепря, загнанного сюда с самой зеленой долины. Леса около Сегедуна на всю Британию славятся обилием дичи, поэтому каждый охотник может проявить себя с наилучшей стороны, и конечно, добычей здесь будут не мелкие безобидные зверушки, а самые опасные и крупные животные, такие как: большой бурый волк, который одним движением своих мощных челюстей раскалывает шейные позвонки королю леса — туру. Или черный медведь, которого боится даже вожак волков во главе своей стаи. А гордый Королевский олень, чьих рогов, когда он придет в ярость избегает сам черный медведь? Только такие противники могут удовлетворить кельтских охотников, когда речь идет о жертвоприношениях в день Быка, внутренности только этих животных могут рассказать под священным огнем, что ждет народ Британии, и долго ли боги будут продолжать гневаться на британцев и посылать на них нечестивых римлян, выжигающих священные рощи.
Как только солнечные лучи коснулись соломенных крыш сегедунских домов около сотни человек, сопровождаемых ликующими населением, на лошадях выехали из города. Двадцать вождей мчались впереди, построившись клином, в центре которого был будущий король Венуций. Он восседал на таком прекрасном жеребце, которому позавидовали бы даже базилевсы восточных государств. Король словно олицетворял всем своим видом свободолюбивую Британию. Его длинные, слегка вьющиеся волосы, рассыпавшись по плечам, развевались на ветру. Красивое и гордое лицо, по-королевски устремленное вперед, дышит достоинством и величием. Голубые, словно само небо, глаза смотрят только вперед, туда, где обретает бессмертие душа кельтского воина.
За ним скачут остальные участники этого действа. Они счастливы, что принимают участие в столь грандиозном событии, про которое, уже став глубокими старцами, они будут рассказывать будущим правнукам у горящего зимой домашнего очага. А если кому-то придется погибнуть в смертельном поединке со зверем, то разве это не прекрасная смерть для воина? Его душа, ведомая священным кабаном по священному лесу помчится прямо на пир к богам, и сам Луг встретит его под гигантским дубом, нальет в драгоценный кубок напиток, дарующий вечное блаженство бессмертия, и там, где долины полны добычи и жизнь состоит из нескончаемой охоты с друзьями, на вечные времена поселится его душа.
Стоя в дверном проеме, Актис видела, как британцы отправились охотиться. Она посмотрела вслед исчезающей вдали охоте, и нехорошее предчувствие охватило ее. Тревога усилилась, когда она увидала около своей хижины выросших словно из под земли друидов. Их было пятеро. Они молча, стояли и смотрели на Актис. Увидев их, римлянка затрепетала от ужаса. Она мгновенно убежала обратно в дом и спряталась в нем от этих страшных людей. Девушка чувствовала, что что-то готовится, но что именно понять не могла. Внезапно в хижину вошла молодая британка. Судя по одежде она не была простой женщиной. И действительно, как только она заговорила с Актис на латыни, стало ясно, что перед ней знатная представительница туманного Альбиона, из семьи вождя или царя.
— Я хочу познакомиться с тобой; — сказала она. — Кто ты такая, и как стала пленницей моего брата?
— Я Актис, жена префекта Эллиана, — не теряя достоинства, ответила девушка.
— А я Суль, — сестра Венуция, — представилась британка.
— Чего ты хочешь от меня, Суль?
— Я никогда не видела живую римлянку, хочу посмотреть, — с варварской прямотой сказала Суль.
— Смотри, — помимо воли улыбнулась Актис.
Ты смелая — одобрила Суль, — когда тебя привели сода ты не была такой. Что сейчас делает тебя такой храброй?
Актис молчала.
— Почему ты молчишь? — спросила Суль.
— Что ты хочешь услышать от меня?
— Римские женщины редко попадают к нам в плен. Я знаю, ты была на поле боя. Там захватил тебя мой брат. Скажи, как ты там оказалась?
— Я была там со своим мужем.
— Подумать только, — задумалась Суль, — я думала, что только наши женщины могут идти в бой вместе с мужьями. Расскажи мне, как все это происходило.
Меньше всего на свете Актис хотелось в данную минуту заново пережить весь тот ужас, который она испытала в сражении у Омы. Поэтому она отрицательно мотнула головой и сказала:
— Если тебе так хочется узнать про битву, почему ты не спросишь у своего брата?
— Он не будет мне рассказывать.
— Почему?
— Потому что не пристало храброму воину хвастаться перед женщиной.
— Я тоже не буду тебе ничего рассказывать.
Британка вспыхнула от обиды.
— Ты что считаешь меня недостойной для разговора?
— Мне тяжело вспоминать случившееся, — призналась Актис.
— Я знаю, — Суль немного успокоилась, — ты жена храброго вождя, но мы победили вас, и даже взяли тебя в плен. Муж твой сумел уйти от наших воинов. Он оказался хитрее. Вы римляне очень хитрые. Как же он оставил тебя? Впрочем, он спасал ваших солдат, а воины куда важнее, чем женщина. Ему придется искать новую жену.
Актис от этих слов вздрогнула как от сильного удара.
— Что ты такое говоришь? — Воскликнула она. — Почему мой Клодий должен искать новую жену? Что вы хотите сделать со мною?
— Это решат наши жрецы.
— Друиды? — Актис объял невыносимый ужас.
— Да.
— О, нет!
Суль была удивлена. Она никак не могла понять причину такого волнения.
— Почему ты так перепуталась? — спросила она. — Разве это страшнее, чем идти на битву?
Актис ничего не могла произнести, язык не слушался ее.
— Скажи, меня принесут в жертву вашим жестоким богам? — наконец выдохнула она.
Почему ты называть наших богов жестокими? — Обиделась за своих богов Суль. — Боги они и есть боги. Как они могут быть жестокими?
— Клодий, спаси меня! — вырвалось у Актис.
— Не надо бояться, что ты будешь принесена в жертву. Наоборот, наши войны считают высшей честью, если жрецы укажут одного из них и скажут, что боги требуют его. Ты тоже должна гордиться.
После этих слов Суль уже ничего не могла добиться от потрясенной Актис. Они еще немного побыла в ее обществе, затем покинула ее и ушла по своим делам, оставив римлянку в одиночестве и в полном отчаянии.
Королевская охота была в самом разгаре. Охотники наслаждались погоней за обезумевшими от страха животными. Двадцать самых ловких бригантов гнали гигантского вепря в овраг, где зверя уже ждал Венуций со своим братом Пролимехом. Король был спокоен и величествен, молча стоял он у старого дуба и сжимал в руке тяжелое копье с блестящим бронзовым наконечником. Пролимех с восторгом и завистью смотрел на брата, готовящего совершить удар, который сделает его повелителем бригантов.