Подталкиваемая Венуцием, Актис шла к статуе. На секунду она остановилась и оглянулась. Король шёл за ней, но Мэрлок и Вирка исчезли.
— Иди, — сказал Венуций.
Голос его был напряжённым, глаза горели нетерпением.
Актис повиновалась. Ноги плохо слушались её, но римлянка всё же взяла себя в руки, и очень скоро она и её будущий супруг оказались перед статуей и столбом. Как из-под земли перед ними выросли пропавшие друиды. Мэрлок был похож на зверя, который готовится настичь добычу, Вирка сохраняла полное спокойствие, как и пристало матери всех друидов. В руках она держала чащу, при виде которой у Актис потемнело в глазах от страха.
— Я спросила богиню, нужен ли ей этот брак, — торжественно сказала Вирка. — Она дала мне знак, что Бригантия ждёт его, как избавления от неволи. Жертвенный петух прокукарекал, не дождавшись утра. Деревья: липа, ясень и ольха тоже говорят, что боги ждут твоей жертвы, Венуций, ибо твой брак, на женщине из племени наших злейших врагов, есть не что иное, как жертва. Но боги принимают её и благословят тебя и всё твоё потомство на великие дела. Выпей этот напиток, ибо сегодня ты должен зачать сына. Напиток поможет тебе. Здесь, около Бригантин ты взрастишь новое дерево жизни.
— Твой сын получит имя Бригантий, в честь великой богини, а сама Бригантия будет покровительствовать тому, кто будет рождён в её славу и честь. Возьми эту женщину и овладей ею, Боги смотрят на тебя, и в минуту наслаждения ты должен думать не о себе, а о Бригантии и о великом народе своём — Бригантах.
Актис не понимала, что говорит жрица, но ей было ясно, что речь главным образом идёт о ней. Она видела, как смотрит на неё Мэрлок, он словно собирается уже сейчас подвергнуть мучительной казни несчастную пленницу, и уже сейчас получает удовольствие, вырывая из груди Актис сердце. Его взгляд походил на взгляд безумца. Вирка увидела этот взгляд, и её глаза вспыхнули от удивления, но она не подавала виду, что недовольна.
Венуций выпил половину чаши, которую ему дала Вирка и отдал её обратно. Жрица подала чашу Актис. Девушка взяла её, даже не заметив, как Вирка неуловимым движением руки всыпала туда зелёный порошок, который мгновенно растворился и даже не замутил жидкость. Актис пила этот, вероятно, отвар из трав, а сама не спускала глаз с матери друидов. Когда она проглотила последнюю каплю, то во взгляде Вирки она увидела такое торжество и радость, что у неё помутнело в глазах, и закружилась голова. Ей вдруг показалось, что она уже видела этот торжествующий взгляд, эту улыбку, напоминающую о смерти, но где и когда, этого Актис не могла вспомнить.
Друиды исчезли также неожиданно, как и появились.
Актис и Венуций остались вдвоём в этом мрачном храме, где казалось, летали духи и тени давно погибших предков. Статуя Бригантии равнодушно смотрела, как люди, затаив дыхание, стояли и молча смотрели по сторонам. Первым опомнился Венуций. Он вспомнил, зачем пришёл сюда. Взяв в руки факел, король попытался осветить помещение, но это ему не удалось. Тьма беспощадно поглощала свет. Но вдруг откуда-то сверху проник солнечный луч, за ним второй и третий. Они упали на священный столб Бригантии и, осветив его у самого его основания, сделали это творение неизвестного мастера золотым, словно внутри него зажгли лампу. При этом статуя вдруг показалась людям живой. Блеснули в темноте её янтарные глаза, а разведённые в стороны руки, казалось, начинают сближаться.
По телу Венуция пробежала дрожь. Это начинал действовать напиток Вирки, возбуждающий плоть. Король сбросил с плеч плащ и подошёл к Актис. Он взял её за плечи; движение руки и платье Актис, шурша и лаская тело, упало к её ногам. Вскрикнув от неожиданности, девушка отпрянула назад и закрыла рукою грудь. В эту же секунду её охватила слабость, такая сильная, что она с трудом устояла на ногах. Венуций подошёл к ней. Он уже был без одежды. В полумраке выделялись его мощная грудь и богатырские плечи, по которым волной струились вьющиеся волосы. На миг он показался Актис божественно красивым, а его голубые глаза просто опьянили её, но только на мгновение. Она помнила, в каком качестве она находится здесь. Но сил сопротивляться уже не было, а когда рука Венуция коснулась тела Актис, то римлянку охватило сладостное томление, стало не хватать воздуха и забилось сердце. Король прижал её к себе с неподходящей для варвара нежностью, затем взял на руки и понёс обратно к статуе богини своего племени. И, конечно же, приступая к ласкам, он совершенно забыл про свой народ, про свою страну и про всё остальное, что есть на свете.
Актис чувствовала, что должна прекратить то, что происходит, но разум отступил куда-то вдаль, тело уже не подчинялось ему, а стремилось к сладостным желаниям. Король бригантов, смолоду оценивший всю прелесть поцелуев, коим его ещё в Риме научили молодые патриции, которых к юному варвару приставил император Клавдий, впился губами в Актис. Поцелуй короля был жарким, как огонь, и этот огонь передался Актис. Она уже видела перед собой не вождя бригантского племени, а просто мужской образ, дарующий наслаждение, которого если сейчас не будет, то вместо него наступит смерть. Лицо Венуция исчезло, вместо него девушка ясно видела перед собой Валерия. И неважно, что Тит Веций умер на её руках, она не помнит сейчас этого, потому что вот он, обнимает и целует её. Актис блаженно стонет и отвечает на ласки своими ещё более страстными, на поцелуи она сама впивается губами и срывает поцелуи любимого. Ещё мгновение, и Актис уже видит пред собой не Валерия, а Клодия — своего мужа, который наконец-то нашёл свою супругу и освободил из ужасного плена. О, сколько ей надо ему рассказать! Но сначала любовь…
Так, опьянённая зельем Вирки, Актис отдавалась королю Венуцию, даже не в состоянии понять происходящее, так как разум её сейчас был затуманен, а жило лишь тело. Но Венуций не знал, что владеет желанной женщиной лишь благодаря друидам. Он думал, что Актис на самом деле принадлежит ему, теперь, когда все её отговорки уже не имеют значения, ведь она жена перед богами и людьми, она даёт ему то, что принадлежит ему по праву.
Напиток Вирки ему вскружил голову, но ещё больше удесятерил силы. Король наслаждался этой своей победой больше даже, чем у той реки Омы. Ещё бы, ведь когда он был всего лишь мужем Картимандуи, он лишь выполнял функции самца, когда царице это было нужно. Конечно, на его долю приходилась война и охота, во время которых Картимандуя бросалась на всех встречающихся ей на пути мужчин. Презренный Веллокат понял, что ему будет слаще с царицей, чем с царём, и судьба чуть не лишила Венуция не только трона, но и жизни. Но теперь он король, и сам выбирает себе женщину. Он совершенно забыл с этими мыслями о той задаче, что была возложена на него Виркой — зачатие ребёнка. Когда он вспомнил об атом, у него почти не осталось сил. Пот лил с него градом, волосы можно было выжимать, но пришлось всё начинать сначала, чтобы не было неопределённости, ведь боги ждут. Вообще-то Венуция не особенно волновали боги, он получил, что хотел, но племя и друиды ждут от него сына, и разочаровывать их сейчас в своей избранности нельзя.
Актис словно только приступила к любовным играм. Она была полна энергии и сил. Римлянка всё ещё была в неведении, что творит. Различные образы мелькали у неё перед глазами. Кроме Валерия, Клодия и Венуция тут были даже Петроний Леонид и старик Корнелий. Какой-то сладострастный бред.
Актис начала приходить в себя, когда почувствовала в своих ощущениях что-то необычное, что-то такое, к чему она не привыкла. Сознание медленно стало возвращаться к Актис, и постепенно проявляющаяся реальность во всей своей страшной наготе предстала перед римлянкой. Внезапно молодая женщина поняла, что её поразило и заставило прийти в себя. Венуций спал. Он лежал рядом, и мирное дыхание его показывало, что варвар полностью лишился сил и теперь восстанавливает их с помощью сна. Ни Валерий, и тем более Клодий, так не поступали. Актис всегда засыпала первой. Это право женщины как в Эллинском мире, так и в империи.