— Или ты не всё рассказал мне? Что ты утаил? Говори, или я прикажу тебя отдать на съедение псам!
Перепуганный Нуд что-то залепетал, но женщина схватила его за горло и прошипела:
— Говори!
Нуд рассказал всё про Актис. Он не знал её настоящего имени и называл её то римлянкой, то женщиной римского вождя.
— Какого вождя? — вцепилась в него Картимандуя. — Откуда там взялась женщина?
— Два вождя. У римлян было два командира. Один погиб, другой увёл почти полсотни людей на другой берег. Это его женщина. Она предлагала Венуцию золото, много золота, если он отпустит её к римскому вождю. Но Венуций взял её себе и сделал королевой.
— Вот как, — задумалась царица. — Значит, он и жену себе нашёл.
Это означало, что она теперь никто для своего народа. Кроме дворца у неё ничего не было. Да и тот что-нибудь стоил лишь тогда, когда его охраняли римские когорты. Итак, она осталась царицей без царства. При одной этой мысли Картимандуя задохнулась от злобы и бессилия.
Пока царица размышляла, Нуд нетерпеливо переминался с ноги на ногу, словно хотел что-то прибавить, но не решался. Картимандуя заметила это.
— Ну, говори, что ты ещё хочешь мне сказать, — повелительным голосом приказала она.
— Не знаю, с чего начать, — замялся Нуд. — Думаю, что это известие огорчит тебя больше всего.
— Я не страшусь плохих вестей, подобно простым женщинам! — ответила Картимандуя. — У меня ещё достаточно сил и преданных людей, чтобы бороться со всеми, кто встанет на моём пути.
Если бы она могла читать мысли, то услыхала бы такой ответ из уст своего шпиона: «Но ещё больше у тебя золота, царица. И хвала римлянам, что они научили британцев ценить его больше, чем мясо оленей и шкуры зверей. Пока ты будешь хорошо платить, недостатка верных людей у тебя не будет. Глупый Венуций не понимает этого и поэтому ему никогда не победить римлян, у которых золота столько, что даже тысяча Венуциев им не страшны».
— Послушай, Нуд, — оживилась Картимандуя. — Ты сказал, что женщина моего мужа раньше принадлежала римскому вождю?
— Да, это так. И она умоляла отпустить её за выкуп.
— Опиши мне его.
Нуд описал и, по словам бриганта, царица узнала в римляне Эллиана.
«Почему же он молчит?» — подумала она. — Расскажи мне подробно про эту женщину. Кто она такая и почему оказалась на поле боя?
Очень внимательно прослушав всё, что рассказал Нуд, Картимандуя надолго задумалась. Когда она вновь взглянула на шпиона, тот еле держался на ногах от усталости.
— Иди, отдохни, сказала женщина. — Завтра я скажу, что ты должен будешь сделать в Сегедуне.
Нуд удалился. Картимандуя посмотрела ему вслед и тихо свистнула. На сигнал, как преданная собачонка, прибежала девочка-рабыня. Хозяйка взяла её за подбородок и заглянула девочке в глаза. Там она увидела лишь преданность и готовность выполнить всё, что понадобится госпоже. Царице вдруг нестерпимо захотелось задушить девочку, и она даже схватила её за шею руками, но потом одумалась и стала тихонько шептать в маленькое ушко о том, что она должна проследить за Веллокатом, и когда тот отправится в опочивальню царицы, предупредить её об этом. Девочка кивнула головой и, не говоря ни слова, скрылась с глаз.
Оказавшись у себя, царица подошла к столу, на котором стоял вот уже много месяцев наготове кубок и сосуд с вином, потому что любовник никогда не ложился в постель, не утолив вечно мучившую жажду. Картимандуя достала из-под кровати ларец, который был подарен ей самим Клавдием, и открыла его. Она несколько мгновений глядела на содержимое ларчика: в нём не было никаких драгоценностей, лишь маленькие бутылочки из глины и кожаные мешочки. Женщина взяла один из мешочков, развязала его и понюхала. Затем высыпала себе на ладонь порошок бурого цвета, лизнула его, выплюнула и удовлетворительно вздохнула. Снаружи послышались приближающиеся шаги. Картимандуя вздрогнула, услышав их, затем быстро побежала к кубку на столе и бросила в него три щепотки бурого порошка, налила туда же вина и помешала пальцем, чтобы зелье быстрее растворилось.
Вбежала девочка. По её широко открытым глазам Картимандуя догадалась без слов, что идёт Веллокат. Она стремительно бросилась в постель, буквально кинув ларец на пол и затолкнув его обратно под кровать. Девочка подбежала к хозяйке и, вынув из-за пояса гребень, тут же стала причёсывать волосы Картимандуи. Так что, когда вошёл бывший оруженосец Венуция, он застал обычную картину. Ни царица, ни её рабыня даже движением бровей не показали, что здесь что-то происходило.
Веллокат привычно цыкнул на рабыню, и та поспешно убежала вон.
— Эти римляне такие болтуны, что после разговора с ними у меня болит язык, — проворчал недовольным голосом бритт. — У меня глотка пересохла, словно я жевал мех старой медведицы.
Он подошёл к кубку и жадно приник к нему сухими губами. Выпив всё до дна, он громко икнул, затем повернулся к Картимандуе.
— Почему ты так рано ушла? — спросил он. — Этот трибун что-то тебе хотел сообщить. По его словам, это важно.
— Надо было сказать тебе, — Картимандуя внимательно следила за Веллокатом.
— Я просил, но он сказал, что будет говорить только с тобой.
Картимандуя удовлетворённо хмыкнула. Всё-таки не смотря ни на что, она ещё была царицей, ведь римляне считаются с ней. Этого не достиг даже Прасутаг.
— Почему ты ещё одета? — спросил Веллокат.
Картимандуя не стала отвечать. А любовник и не ждал ответа. Он с ненавистью снял с себя рубаху, которую ему вечно приходилось одевать, когда надо было разговаривать с римлянами. А он привык ходить и летом, и зимой почти обнажённым. Штаны, а в мороз ещё и плащ, больше ему ничего не нужно. Сын простого охотника, он и царским оруженосцем стал случайно. Нет, пусть знатные люди ходят в одежде, ему это не нравится. Пусть меха, рубашки, шапки будут для других.
Картимандуя не отрывала от него глаз. И когда Веллокат подошёл к ней и схватил в свои грубые объятия, которые так ей нравились, царица даже вздрогнула.
— А, дрожишь, словно пугливая лань, — довольно заговорил варвар. — Не бойся, ведь я не собираюсь тебя есть, клянусь медведем, которого я убил, когда мне оставалось три лета до вручения длинного копья.
Эти примитивные ласки вдруг начинали возбуждать Картимандую. Она позабыла, что мгновение назад что-то всыпала в вино любовнику и кинулась на него, как голодная волчица. Но ей быстро пришлось спуститься с небес на землю, когда Веллокат вдруг ослабил свои железные объятия, посмотрел мутными глазами вокруг и, откинувшись назад на постель, захрапел, словно собрался спать вечность.
Картимандуя чуть не заплакала от досады, но, вспомнив, что именно этого она хотела, и для чего усыпила Веллоката, опомнилась, и вновь стала прежней царицей, которая с неистовством борется за власть. Она накинула на плечи плащ из меха бобра и, не оглядываясь, вышла из спальни.
Клодий вошёл в предназначенную ему комнату и, сев на низкую скамью, покрытую волчьей шкурой, задумался. Дела у него были хуже некуда. Он уже устал проклинать себя за то, что взял с собой Актис. Теперь, когда не было никакой возможности преследовать Венуция, он пришёл в отчаяние. Что делать? Как вернуть жену? Эти вопросы мучили его, не переставая. От Боудикки никаких вестей. У него даже нет теперь достаточного количества солдат, чтобы самому броситься в погоню. Да и что это даст? Одному Юпитеру известно, где теперь Актис. Что же с ней случилось? Неужели варвары убили её? Клодий не находил ответа ни на один из этих вопросов. Терзания разрывали его на части. Лучше бы терзали. Чтоб так не мучаться.
В помещении, где он был, стояла выносимая духота. Клодий захотел выйти на свежий воздух. Он накинул на плечи плащ и направился наружу. У выхода часовой отдал ему честь. Клодий молча прошёл мимо него и направился к небольшой рощице, стоявшей поблизости. Он не заметил, как от стены отделилась тень и, крадучись, последовала за ним. Дойдя до деревьев, римлянин вздохнул полной грудью прохладного воздуха и сел на землю. Тень, преследовавшая его, тоже замерла за стволом молодого дуба.