Римляне начали отступать, не выдержав такого сокрушительного удара. Бриганты нападали так яростно и упорно, что сразу нанесли легионерам сильный урон. Десятки колесниц, которые ещё не были уничтожены и выведены из боя, прорывались в тыл Двадцатого легиона, и тому уже пришлось отражать удары и спереди, и сзади. И опять когорта узипов чуть не бросилась наутёк, но Цезий Назика вовремя заметил это и послал туда Веллоката, приказав рубить всех, кто сделает хоть один шаг назад. Тот набросился на узипов с такой яростью, словно те были воины Венуция.
— Проклятые германцы! — кричал он, когда их головы летели на землю под мечами его воинов. — Я ещё ни разу не видел подобных вам трусов!
Когда все узипы вернулись в строй, Веллокат бросился в битву с колесницами. Его люди охотились на них, как на диких кабанов. Сначала окружали со всех сторон, затем кидали копья в тех, кто находился на колесницах, и напоследок набрасывались на лошадей.
И всё-таки оба легиона медленно отступали. Цезий Назика решил, что если его легион будет отступать немного медленнее, чем Двадцатый, то варвары попадут в клещи между Четырнадцатым легионом и конницей левого фланга. Он послал на левый фланг гонцов с приказом не отступать ни на шаг, грозя тем, кто побежит, смертной казнью. Правый фланг получил приказ наступать, во что бы то ни стало. Галльская конница ринулась в битву.
Венуций послал навстречу галлам пиктов и лучших своих конников. Сам же продолжал наступать на Двадцатый легион. Мэрлок был рядом и воодушевлял бригантов своими воплями. В битве, кроме него, участвовали почти все друиды племени. Они были без оружия, но оно им не было нужно. Воины, видя друидов в своих рядах, бились ещё с большей отвагой и героизмом. Кельты не боятся смерти в бою. Напротив, они жаждут её. Поэтому бесстрашно кидаются на римлян бриганты и пикты. Когда римляне разбивают их щиты, они, смеясь, погибают, но уносят с собой и жизни врага.
Опьянённый битвой, король не следил за общей картиной сражения. Тогда как Цезий Назика видел всё. Он увидел, как отступает, неся огромные потери, легион Манлия Валента. Видит, как еле сдерживает атаки варваров левый фланг и посылает ему на помощь свой последний резерв. Этот резерв необходим, чтобы не возникла брешь между легионами и левым флангом. Но в тоже время, он приказывает коннице отступать вместе с легионом.
Бриганты кричат от восторга, и все силы бросают на Двадцатый легион и левый фланг римлян. Ещё несколько усилий, и римляне дрогнут. Орлы побегут, и Британия освободится от их владычества. Венуций и его дружинники уже громят Валериев Победоносный легион. Они почти раскололи его и рубятся, чуть ли не в последних его рядах.
Мэрлок потерял Венуция, когда тот бросился в предпоследнюю атаку. Друид не успел последовать за ним, и его оттеснили в сторону легионеры Четырнадцатого легиона, который медленно, почти незаметно для британцев, стал продвигаться вперёд. Но увлечённые атакой на Двадцатый легион британцы не заметили этого. Князь Маталиг, командовавший пиктами, погиб от удара дротика в лицо. Погиб и его храбрый сын Кат. Никто не послал гонца Венуцию, чтобы сообщить, как трудно приходится пиктам. Цезий Назика лично повёл солдат в атаку на этих низкорослых и верных союзников бригантов. Сложилась необычная ситуация, когда в одном месте сражения наступал один противник, в другом — второй. Верховный друид увидел это. Он поспешил к Венуцию, чтобы предупредить его об опасности, но было уже поздно. К своему великому отчаянию, Мэрлок увидел, что бритты неуклонно попадают в самое невыгодное положение, бросая все силы на левый фланг противника. Друид прекрасно сознавал, что он не успеет добраться до Венуция, решил передать королю свои слова через друидов, которые были ближе к королю, чем он. Те, в свою очередь, передадут другим своим собратьям. Мэрлок стал глазами искать друидов. Никого из жрецов рядом не было. Терялись драгоценные секунды. И вдруг жрец увидел человека, который заставил позабыть про свою цель. Он увидел Суль, сестру Венуция. Девушка с мечом в руке сражалась вместе с мужчинами, подобно многим её соплеменницам. И Мэрлок снова обезумел. Он смотрел на Суль, а видел перед собой Актис. Глаза его загорелись тем безумным огнём ненависти и желания отомстить.
— Подойди ко мне, Суль! — крикнул он сквозь грохот сражения.
Девушка услыхала его и не посмела ослушаться верховного друида, хотя меньше всего хотела в эту минуту разговаривать с Мэрлоком. Она с сожалением посмотрела на римлян, от битвы с которыми её отвлекают, вложила окровавленный меч за пояс и, нехотя, пошла к друиду.
— Ты должна вернуться в обоз, — сказал Мэрлок девушке, когда та подошла к нему.
— Почему, о, великий жрец?! — изумлённо воскликнула Суль. — Разве я плохо сражаюсь с нашими врагами, что ты гонишь меня прочь, как недостойную называться бриганткой?
— Тебе предстоит великая миссия, сестра короля Венуция. Да, я не спроста вспомнил, что ты сестра короля, потому что именно его приказ я должен передать тебе. Ты должна спасти честь нашего племени.
— Приказывай, я тебя слушаю. Да пусть боги говорят твоими устами, — глаза девушки загорелись огнём гордости и счастья исполнения долга.
— Иди в обоз к королеве и королевичу, — Мэрлок грозно посмотрел на Суль. — Римлянка разгневала наших богов, и они не шлют нам победу. Иди и убей её!
— Королеву?! — Суль была поражена.
— Да!
И Мэрлок посмотрел на девушку своим пронзительным взглядом, который проник в самые дальние уголки сердца смелой бригантки. Она не смогла оторвать глаз от друида. Так и пошла от него, пятясь, как рак, и спотыкаясь о тела убитых и раненых бойцов. Когда она затерялась в толпе, и Мэрлок больше не мог видеть её растерянных голубых глаз, он вновь обратил свои взоры на сражение. А оно за те несколько секунд, пока друид разговаривал с девушкой, изменило свой характер. Пятнадцатый легион наступал уже быстро и уверено, совершенно не обращая внимания на то, что творится с Двадцатым. Тот же, в свою очередь, отступал, но, тем не менее, ни на шаг не отрывался от легиона Назики. От этого он отступал не назад, а, скорее всего, отходил вправо за спину наступающего. Бриганты же не видели этого. Они полагали, что враг бежит и, не чувствуя коварства противника, они, как только увидели брешь между легионами и римской конницей левого фланга, испустили победный клич и бросились всей своей огромной массой туда, где, как им казалось, маячит победа. Римская конница же, наоборот, стремглав помчалась вперёд, описала дугу за спиной бригантов и, не нападая на них, соединилась с Пятнадцатым легионом. Бриганты обнаружили перед собой открытый путь на Эбурак. За то, за спиной своей римлян, которые в боевом порядке вновь выстроилась против бриттов. Крик негодования пронёсся по рядам британцев. Но он перешёл в крик отчаяния, когда варвары обнаружили, что римляне находятся между ними и обозом, где тысячи и тысячи женщин, стариков и детей. Растерян Венуций, растерян Мэрлок, тоже увлечённый общим потоком наступления и, как и все бритты, тоже попавший в ловушку. Теперь до верховного друида стало, наконец, доходить, что в создавшемся положении есть и его немалая вина. Он мог предотвратить его, но вместо этого, ослеплённый ненавистью к Актис, поставил выше всего сведение личных счетов с нею. Он забыл свой главный долг борьбы с римлянами. Почему он не убил Актис раньше? Одно утешало, то, что Суль обязательно убьёт эту прекрасную римлянку.
Воинство бриттов стояло против римлян, и его воины угрюмо смотрели на завоевателей. Те не спешили нападать. Хоть варвары потерпели огромные потери, они всё до сих пор имели большое численное превосходство, и играть победную песню было ещё ой, как рано.