— Ты же знаешь, почему она стала королевой? — шепотом спрашивает Ассунта.
— Потому что самая красивая в Розето?
— Нет. Потому что продала больше всего билетов. Чтобы стать королевой, надо ходить по домам и собирать деньги для церкви. Побеждает та, которая продаст билетов больше всех.
Алессандро смотрит на меня и подмигивает:
— Почему бы вам, девочки, не отдохнуть и не прокатиться на чертовом колесе?
— У нас нет билетов, — грустно говорит Рома.
Из кармана рубашки Алессандро вытаскивает четыре желтых билетика.
— Теперь есть. Вы хорошо поработали. Бегите.
— Спасибо! — говорит Елена и берет за руки Рому и Диану.
Ассунта бросает на мужа сердитый взгляд, но, прежде чем она успевает что-нибудь сказать, мы исчезаем в толпе.
— Ассунта опять в плохом настроении.
— Ей это можно простить, — говорит Елена. — У нее скоро будет ребенок.
— Да ну? — Мне стыдно, что я не знала об этом.
— Я слышала, как она говорила маме. — Елена прикладывает палец к губам: надо говорить потише, чтобы маленькие не услышали. — Она плохо себя чувствует.
— Зачем она тогда работает? Она же провела весь день на жаре. Ей же, наверное, нельзя так.
— Им нужны деньги. Она хочет остаться в доме на Дьюи-стрит, а им еще предстоит кредит выплачивать. Поскольку Алессандро все лето помогал нам на ферме, он не смог заработать столько, сколько обычно.
Мы пробираемся сквозь толпу. Елена ведет за руку Диану, а та держит Рому.
Очередь на чертово колесо двигается быстро. Служитель опускает огромный рычаг, останавливает карусель, и закончившая кататься пара спускается на помост. Наконец очередь дошла и до нас. Рома и Диана подбегают к кабинке и залезают на крутящиеся сиденья.
— С этой, маленькой, должен сесть кто-то из взрослых, — указывает служитель на Рому.
— Я сяду. — Елена взбирается на помост. Она сажает Рому в середину и обхватывает за плечи.
Я машу им, мол, езжайте без меня. Все равно в кабинке нет места для четвертого. Служитель застегивает цепочку.
— А как же ты? — кричит Диана.
Я поднимаюсь и сажусь одна в следующую кабинку. Служитель собирается застегнуть цепочку и у меня, но тут я вижу в очереди Ренато Ланзару и решаюсь помахать ему.
— Подождите секундочку, — прошу я служителя.
Ренато подходит, садится рядом со мной, и я чувствую, что краснею.
— Не могу парить над Розето одна, — объясняю я.
Служитель закрепляет цепочку у нашей кабинки и поднимает рычаг. Чертово колесо вздрагивает, и мы едем. Я приглаживаю волосы — Елена заплела мне аккуратную косичку — и замечаю, что поверх моих блузки и юбки все еще надет фартук. Ну почему каждый раз, когда я встречаю Ренато, я одета как-то по-детски?
— Что-то не так? — спрашивает он.
Я смотрю на него. Он очень хорошо выглядит: загорелый, в чистой белой рубашке и бежевых льняных брюках.
— Каждый раз, когда мы с тобой встречаемся, я выгляжу по-идиотски.
— Ты о чем?
— Да вот, о фартуке. Детский сад какой-то.
— А мне нравится. Что значит буква П?
— Паджано. Это фамилия мужа моей сестры. Он продает сладости. Мы стоим возле сандвичей с колбасой и перцем.
Как только я это сказала, то тут же поняла, что от меня, должно быть, пахнет колбасой. Ужас!
— Обожаю сандвичи с колбасой и перцем.
— Да, мне они тоже нравятся.
Мы поднимаемся все выше, и мне становится немного страшно. Я хватаюсь за поручень.
— Боишься? — спрашивает Ренато.
— Ну, я не умею летать, поэтому, если что…
Ренато обнимает меня за плечи. У меня внутри все холодеет. И я знаю, что это не от страха, а от счастья: мы очень близко друг к другу. Мне кажется, что еще никогда в жизни я не была настолько счастлива. И вдруг карусель остановилась. Мы оказались на самом верху.
— Как твой отец? — спрашивает Ренато.
— Нам повезло: он ходит уже гораздо лучше.
Мысль о папе заставила меня переложить руку Ренато с моего плеча на его колено.
— Фермерская жизнь — тяжелая штука. Не думаю, что я бы мог так жить.
В голосе Ренато мне послышалась какая-то снисходительность. Вообще-то я его понимаю. Если бы можно было выбирать, я бы ни за что не согласилась родиться в семье фермера. Но папа любит животных, и землю, и маму, и тишину. Как объяснить это образованному человеку? Я не стала даже пытаться, только ядовито заметила:
— Ну, тебе и не придется.
Ренато почувствовал мою злость:
— Я не хотел тебя обидеть.
— Но обидел. Я бы тоже предпочла жить в городе. Но я все равно ничего не могу изменить: я девушка с фермы, и с этим ничего не поделаешь.