— Я не буду приглашать тебя на свидание. Просто хочу, чтобы ты ответила мне на один вопрос. Почему ты не хочешь пойти со мной куда-нибудь?
Честно говоря, я никогда и не задумывалась, почему отказываю ему. Это как-то вошло у меня в привычку. Да, он привлекает меня физически, но и только. Мне никогда не будет так интересно разговаривать с ним, как с Ренато.
— Франко, если у тебя есть девушка в Бангоре, зачем ты спрашиваешь о нас?
— Потому что, если бы ты сказала, что дашь мне хоть один шанс, я бы никогда больше не взглянул ни на одну девушку, кроме тебя.
Я смотрю в свои бумаги. Мне нравится его настойчивость. Говоря по правде, субботними вечерами мне бывает очень одиноко. В кинотеатре показывают столько разных фильмов, а я сижу с детьми, и, хотя мне нравится возиться с ними, все же я бы хотела, чтобы у меня были свой дом и семья.
— Франко, я тебе не нужна. Я далека от совершенства.
Он смеется:
— Я тоже. Всего одно свидание. И все. Дай мне шанс.
Передо мной стоит хороший итальянский парень, который хочет сделать меня счастливой. Что плохого, если я с ним поужинаю?
— Ладно. Я согласна на свидание.
Его лицо озарилось широкой мальчишеской улыбкой.
— Когда?
— Как насчет следующей субботы?
— Отлично. Значит, в субботу.
Всю неделю, с того дня, как он меня пригласил, и до того момента, когда он должен был приехать за мной, я думаю о нем. Кое-что в нем мне нравится. С ним всегда весело, и он кажется очень привлекательным. Но я не могу себе даже представить, о чем буду с ним разговаривать.
Раздается звонок в дверь, Елена идет открывать. Я быстро брызгаю на себя духами и бросаю взгляд в зеркало. Сама не знаю почему, я очень хочу быть сегодня красавицей. Четти полагает, что в глубине души я люблю Франко, но не хочу в этом себе признаваться.
— Привет, Франко.
Моя племянница, увидев, как я спускаюсь по лестнице, восторженно присвистывает.
— Да, Ассунта, я с тобой согласен. — Франко подмигивает ей и помогает мне надеть пальто.
Мы желаем всем спокойной ночи. Когда выходим на холодный ночной воздух, я смотрю на Франко.
— Ты красивый, — говорю я ему.
Он расплывается в улыбке:
— Ты правда так думаешь?
— Я бы не стала этого говорить, если бы так не думала.
Пока мы едем по городу, болтаем о работе.
— Я подумал, что отвезу тебя в одно необычное место, — говорит он, выезжая из Розето и сворачивая с главной дороги.
Озеро возле клуба «Охотники и рыболовы» уже покрылось льдом и теперь блестит в лунном свете. Франко останавливает свой двухдверный «хадсон» у самого берега.
— Я сейчас к тебе подойду, — говорит он.
— У меня нет ботинок, — предупреждаю я его, когда он открывает мне дверь. Я смотрю на свои выходные туфли — черные атласные лодочки на каблуке — и убираю ноги в машину.
— А у меня есть для тебя подходящая обувь. — Он достает с заднего сиденья резиновые сапоги. Как принц в «Золушке», он снимает с меня туфли. Потом надевает на мои ноги в чулках резиновые сапоги и помогает вылезти из машины. Сапоги мне сильно велики, ходить в них неудобно. Я спотыкаюсь и падаю на него. Он поддерживает меня, и мы смеемся. — Подожди-ка. — Он открывает багажник и достает оттуда большую плетеную корзину. — Мы устроим пикник, — говорит он, улыбаясь.
— Здесь слишком холодно для пикника, — отзываюсь я.
— Сейчас будет теплее, — обещает он.
Франко берет меня за руку и подводит к озеру. Он, видимо, уже заезжал сюда и приготовил все для костра. Когда сухие дрова охватывает яркое оранжевое пламя, Франко вытаскивает из корзины толстое одеяло и приглашает меня присесть. Потом открывает бутыль с вином, наливает в два стакана.
— Ты мне очень нравишься. — Он смотрит на корзину. — Я не хочу, чтобы ты была со мной, если ты меня не любишь. Но еще я вижу, что ты думаешь обо мне хуже, чем я есть. Ты считаешь меня слишком примитивным.
— Я этого никогда не говорила.
— Тогда почему ты все еще мечтаешь о человеке, который уехал? Нас отличает только одно: у меня нет образования.
— У меня тоже нет образования.
— Тебе оно и не нужно. Ты и некоторых профессоров могла бы поучить.
— Ты правда так считаешь?
Я уже давно не думала об учебе. Проходят месяцы, годы, и я думаю о ней все реже и реже. Она превратилась для меня в старую мечту — когда вспомнишь о ней, то оказывается, что она уже не прельщает тебя так, как раньше.
— Забавно. Ты, конечно, можешь подумать, что я для тебя недостаточно умный, но в тебе мне больше всего нравится именно твой ум. Как шестнадцатилетняя девочка может стать начальницей цеха? Ты знаешь, ты ведь стала первой.